В полночный час

Они обменялись телефонными номерами, и Моулет пообещал позвонить сразу же, как обнаружит что-нибудь интересное. Вероника сложила карту и по главной дороге выехала из города. Преодолев около трех миль, она свернула и проехала еще четверть мили по извилистой грунтовой дороге, как было указано на карте. Первоначально город строился вокруг «Небесных ворот», но со временем исторический центр оказался на окраине.

Еще несколько крутых поворотов — и Вероника остановила машину. Она находилась в окружении огромных дубов, поросших мхом, и необыкновенно зеленой травы. Чувство умиротворения охватило девушку.

Здесь было необыкновенно красиво — настоящий рай на земле. Вероника улыбнулась и прошлась по поляне, представив дом с картины в окружении этих деревьев. Она попыталась представить бегущего к ней Валентина, но не смогла. Как только девушка закрывала глаза, она видела его, но он был в кровати — в ее кровати — в его кровати — в их кровати…

Где теперь все это?

Вероника еще немного походила вокруг, заметила несколько белок, а потом направилась обратно к своему автомобилю. И в этот момент она уловила этот запах — его запах.

Девушка осмотрелась, но вокруг по-прежнему были только деревья и мерцающее марево луизианской жары.

Она потянула носом воздух и снова почувствовала этот запах. Он был таким отчетливым и манящим, дразнил ее обоняние и тянул куда-то к небольшой рощице. Вероника направилась туда и вышла к источнику этого восхитительного запаха.

Перед ней, сверкая, текла река, и прохладная свежесть воды смешивалась с запахом яблок. Хотя яблочный сезон уже закончился, несколько плодов все еще валялись на земле под ближними деревьями. Запах был слабым, но отчетливым, — его запах.

Вероника остановилась на берегу реки, закрыла глаза, и это пришло — перед ней появились кристально чистые видения. Маленький мальчик Валентин несется по берегу, ныряет в реку, сидит под деревьями со своей лягушкой Яркие, отчетливые и легкие картины проплывали перед ее мысленным взором. Сначала маленький мальчик, затем подросток, а потом взрослый человек выходил на берег и пристально смотрел на полную луну в темном небе. В глазах Валентина были тревога, удивление и печаль.

Последнее видение стояло у нее перед (лазами всю дорогу до Лафайетта и во время ленча с Дженни.

Напрасно девушка пыталась избавиться от этого и внушить себе, что Валентин всегда был призраком и никогда не был человеком.

— Расскажи мне все об этом мужчине, — попросила Дженни, когда они заказали лазанью[5] и хлебные палочки в маленьком итальянском ресторанчике рядом с университетом.

— Он не совсем мужчина.

Дженни прекратила жевать.

— Может быть, я что-нибудь не правильно расслышала? С двумя детьми я не привыкла к такой тишине. Ты сказала, что он не мужчина?

— Он… Ну, он…

— Подожди, милая. Он — это она, правильно? Поэтому ты и живешь словно монахиня.

— Конечно, нет. Он, несомненно, он, просто… Ладно, — глубоко вздохнула Вероника. — Он… не такой, как все.

— У него другая ориентация?

— Нет.

— Он другой веры?

— Нет. Он… не совсем настоящий. Понимаешь, он является объектом моей работы по курсу Гайдри. — Вероника понимала, что опускается все ниже и ниже, обманывая Дженни. Но с другой стороны, она не могла сказать подруге, даже самой близкой подруге, что в ее кровати поселился призрак легендарного любовника. Дженни все это отнесет на счет ее кричащих в заточении гормонов и будет сильно переживать по этому поводу.

— Но я думала…

— Понимаю, я рассказывала тебе о нем как о вполне реальном человеке… Но видишь ли, иногда я настолько погружаюсь в свою работу, что забываю обо всем на свете.

— На следующей неделе ты должна приехать ко мне на обед.

— Я занята.

— Выкрои время.

— Дженни, через несколько недель выпуск, а мне еще надо написать эту работу Гайдри. На карту поставлен мой диплом.

— Хорошо, но сразу же после выпуска ты приедешь ко мне на обед, а я приглашу по меньшей мере трех подходящих друзей Мэтта. У тебя будет пламенная ночь с одним из них, если только мне удастся все устроить и проконтролировать выполнение этого ужасного замысла.

— Хорошо, мамочка.

— Кстати, о мамочке. У меня в багажнике стоит ящик земляники. Твоя мамочка принесла мне его вчера, когда я случайно проговорилась, что сегодня увижусь с тобой. Она сказала, что купила слишком много ягод и решила поделиться ими со мной.

— Но она знает, что ты ненавидишь землянику.

— Она знает, что ты ее обожаешь.

В первый раз за долгое время Вероника позволила себе вспомнить не обидные слова отца, а что-то иное. Она подумала о домашних земляничных пирогах, которые очень любил отец. Они с матерью пекли их к любым праздникам — к ежегодной церковной ярмарке, к Четвертому июля, ко дню рождения отца. Вероника всегда испытывала чувство необыкновенной гордости, наблюдая, с каким наслаждением отец пробует первый кусок.

— Вернись на землю, Ронни, — сказала Дженни, взмахнув вилкой. — Я советую тебе дать мамочке шанс и позвонить ей.