В полет сквозь годы

Давно заведенный в Александровском училище распорядок выдерживался строго. В 5.45 поверка, далее подъем, утренний осмотр, молитва, гимн, чай, занятия. Завтрак - 12.30, потом опять занятия. Занимались мы в две смены: если один батальон до обеда в классах, то второй - на строевом плацу. Обед 17.45, затем отдых и вечерний чай. В 21 час прослушивали вечернюю зорю, после чего - перекличка и отбой. В 23 часа тушили свет.

Обучение проводилось по устаревшим программам, почти без учета требований новой войны. Ничего мы толком не узнали ни о военных действиях в условиях полевых заграждений, ни о принципах взаимодействия родов войск, ни о новых типах тяжелой артиллерии, ни о применении на войне автомобилей, авиации. Зато на строевую муштру времени в училище не жалели...

В туго затянутой ремнем шинели с погонами и с вышитой буквой "А" (Александровское) отрабатываем основную стойку - плечи развернуты, корпус прямой, руки по швам, голова не опущена, но и не закинута, глазами "едим начальство".

- Вы что, юнкер, стоите, как беременная баба! Уберите пузо!..

На первых же занятиях подпоручик Ветров толкнул меня ножнами своей шашки в живот, "популярно" объяснив положение основной стойки.

По программе необходимо было освоить порядок работы "довольствующей" роты. Я попал на кухню в распоряжение какого-то военного чиновника. Занятый другими делами, он на ходу кинул мне составленное недельное меню завтраков, обедов и ужинов, буркнув при этом:

- Составляйте раскладку! Как составлять - все написано. Вот ключи от погребов и кладовых. Продукты выдавайте поварам по раскладке, но точно по весу. Весы в кладовой, - и ушел.

Итак, мне предоставлена полная самостоятельность. Быстро освоив продовольственную премудрость, я легко составлял эти раскладки. Ко мне на кухню ходили по вечерам мои ротные однокашники подкрепиться казенными харчами: питание в училище было довольно-таки скромное.

Вскоре посыпались взыскания - за дело, без дела: наряд вне очереди, выговор, гауптвахта. Несмотря на быстроту такого обучения, я все-таки сумел освоить трехлинейную винтовку образца 1891 года и пулемет "максим". Но когда дело дошло до стрельбы в тире, я, лежа за пулеметом, замешкался, и курсовой офицер, опять ткнув меня ножнами шашки, закричал:

- Стреляйте, юнкер, черт вас побери! Чего спите?!

А спал-то, скорее всего, не я...

Боевые действия Румынии против Австро-Венгрии показали, что новая союзница России совершенно не готова к войне: в ноябре она потерпела поражение. Треть румынской армии попала в плен. Пал Бухарест. Оставшиеся части союзнической армии отвели в провинцию Молдова, а русскому командованию, чтобы прикрыть Бессарабию, пришлось сдвинуть весь фронт на юг. Теперь он был невероятно растянут - тысячи верст земляных укреплений, проволочных заграждений. Войска стояли друг против друга в окопах и вели ленивую перестрелку. Война приняла затяжной, позиционный характер.

Незадолго до Нового года дворцовые сановники не хуже заправских бандитов расправились с фаворитом императрицы - Гришкой Распутиным, воображая, будто пишут новую страницу в истории России.

В конце января 1917 года подошел наш выпуск из училища. Всем присвоили чин прапорщика с перспективой производства в подпоручики. Выдали обмундирование - китель, брюки, пару сапог и снаряжение - шашку, револьвер, компас, полевой бинокль, а также чемодан, складную кровать и две пары белья.

И вот я - девятнадцатилетний прапорщик, с одной звездочкой на единственной полосе защитного погона. Осталось выбрать назначение. Батальон построили в большом зале (бывшей церкви училища). На классных досках мелом написаны города и номера пехотных полков (в основном запасных). Вызывали по списку. Я выбрал 215-й пехотный запасной полк во Владимире.

...На улицах столицы бывшего русского княжества полно снега. Весело поскрипывая, сани несут меня к месту службы. Извозчик, как заправский гид, поясняет по ходу, сильно окая - "по-володимирски":

- Это вот наша главная улица. Шалопаевка называется, потому как тут полно гуляющей молодежи. Особливо вечером... А вот улица Тюремная, тута тюрьма...

Подъезжая к окраине города, увидел большой плац, окруженный оградой, несколько кирпичных казарм и входные ворота, на которых золочеными буквами написано: ."10-й гренадерский малороссийский имени графа Румянцева-Задунайского полк". Вот оно что! Здесь до войны стоял строевой пехотный полк, сейчас он на фронте, а в казармах теперь 215-й запасной.

Как-то пойдет моя армейская служба?..

Нельзя сказать, что ускоренный курс в Александровском училище прошел для меня бесследно. Я старался постичь азы воинской премудрости: командирские навыки, организацию военного дела, успел познакомиться с биографиями и почитать в училище сочинения видных русских военачальников, твердо усвоил некоторые истины суворовской науки побеждать.