В поиске истины

— Хелло, приятель! — развязно хлопнул его по плечу Хейс. — Я пришёл за своим миллионом. Проводи-ка меня за ним поскорее!

Секретарь печально сдвинул брови.

— К сожалению, это невозможно. Мистер Колвер сегодня утром умер.

Дознание Феррари Рассказ

Солнце медленно опускалось в лазурную воду венецианской лагуны. Его лучи ярко освещали площадь Святого Марка, величественный собор и Дворец дожей, десятки каналов с изумительными по архитектуре мостами и небольшую таверну «Весёлый дрозд». В таверне за столиком на уютной веранде, нависшей над водой канала Гранда, в глубокой задумчивости застыл необычный для такого заведения посетитель: старейший член Совета сорока — Верховного судебного трибунала республики — Энрико Феррари. Суровый патриций не замечал ни тёплых лучей заходящего солнца, ни удивительных эффектных отражений в зеркальной глади канала монументальных дворцов, инкрустированных цветным мрамором, ни тревоги тучного хозяина таверны, то и дело предупредительно заглядывавшего на веранду к нежданному грозному гостю. Феррари — вершителя человеческих судеб — давно волновало лишь то положение, в котором он оказался на закате своей судебной деятельности: один из обвиняемых, некий аптекарь Джованни Росси, на вид тщедушный и недалёкий, ускользнул от расплаты за учинённое им злодейство.

Феррари с трудом поднял тяжёлые веки, обвёл недоумевающими глазами веранду. Да… Именно здесь, вот за этим столиком, прошлой весной погубил доброго человека коварный аптекарь. Ровно год назад, поздним вечером, он распил со своим молодым помощником Рикардо кувшинчик красного вина, и через несколько минут Рикардо умер в муках. Было учинено расследование. Когда проверили остатки вина в обеих кружках, оно оказалось отравленным. На Джованни, оставшегося живым и здоровым, пало подозрение в убийстве: аптекарь имел дело с ядами и, по слухам, волочился за женой Рикардо, красавицей Анжелой. Однако прямых улик не было — пили вместе одно и то же вино. Правда, как удалось установить Феррари, незадолго до роковой выпивки в таверне аптекарь резко изменил ритм жизни: стал спать не по ночам, а днём. Совет сорока счёл его поведение странным, но не уличающим и отпустил Джованни на свободу, несмотря на возражения Феррари.

С того самого дня 1503 года многое изменилось в Венеции, у людей появились новые заботы. Но Энрико Феррари потому и оказался сегодня в этой старой таверне у Большого канала, что никак не мог забыть о злодействе в таверне. Беспокоила и загадочно-насмешливая улыбка, скользнувшая по лицу Джованни, когда тот, довольный решением Верховного трибунала, покидал его мрачные стены. Да и весь многолетний опыт Феррари, его ум и чутьё подсказывали, что худосочный блудливый аптекарь и есть тот еретик, сгубивший доверчивого Рикардо. Но как это доказать? Ведь аптекарь тоже пил отравленное вино и… остался жив. Невероятно!.. Может, как рассказывал однажды знакомый лекарь, близкий к роду Борджиа, знавших толк в ядах, организм людей обладает неодинаковой устойчивостью к смертельным дозам различных веществ в зависимости от времени их введения в течение суток? И действительно в один период времени они могут убить, а в другой, даже в большей дозировке, остаются безвредными, а наивысшая сопротивляемость им — утром?

А Джованни? Пил отравленное вино вечером. Или для него это было — как раннее утро?

В голове Феррари будто ударила молния. Он рванул на груди тесёмки чёрного атласного плаща, чтобы легче дышалось, и громко хлопнул в ладоши:

— Хозяин!

Тот словно ждал этого зова, мгновенно вырос перед столиком.

— Слушаю, синьор!

— Бутылочку вина и пару бокалов.

Заказ моментально был исполнен.

— Можно? — услышал Феррари знакомый вкрадчивый голос, и сердце его замерло на миг.

Да! Аптекарь не изменил привычке проводить воскресные вечера в таверне, и, значит, он, Феррари, просто обязан не упустить сегодня свой шанс раскрыть наконец тайну Джованни Росси.

Он повернулся к двери:

— Входи, Джованни, входи. Я давно жду, — отозвался Феррари и указал на свободный дубовый стул. — Садись.

Вошедший — невысокий узкоплечий мужчина лет сорока, одетый в скромную поношенную блузу зеленоватого цвета, — испуганно попятился.

— Ну что ты, Джованни? Смелее. Это же твое любимое место.

Аптекарь нерешительно топтался в узком проёме.

— Отведаем? — предложил Феррари, показав на бутылку.

Тот неуверенно кивнул.

— Скажи мне, Джованни, — опять обратился к нему Феррари, когда они отпили из бокалов, — всё-таки это ты отравил Рикардо?

Аптекарь вздрогнул и отрицательно замотал головой.

— Ну-ну, Джованни. Опять ты за своё. Уж покайся, облегчи душу.

Джованни и на этот раз не произнёс ни слова, лишь нервно потянулся к бокалу. Осушив его, он продолжал молчать. Феррари ждал. И вот лицо аптекаря порозовело, он осмелел и с дерзкой ухмылкой бросил:

— Кто теперь докажет?

— Я, — сказал Феррари.

— Как же?

— Фактом твоей смерти. Отказавшись покаяться, ты подписал себе смертный приговор и сегодня умрёшь.

— Вы не посмеете… Верховный трибунал не простит вам, он признал меня невиновным.