В поисках царства русалок

Самое удивительное, что я никакого ужаса перед этой явившейся из небытия головой почему-то не испытывала. Была лишь веселая злость и твердая уверенность, что ярость пришельца вызвана его непонятным страхом передо мной. Но на сеанс психоанализа времени не было, у меня имелись более насущные проблемы.

- Верни Андрея! Тварь! – выкрикнула я в лицо своему врагу.

- Я уничтожу тебя прямо сейчас! – продолжала бушевать голова, и в зал начали падать тяжелые слова какого-то древнего заклятия. Но тут тихий вой, с которым вертелось блюдце, перешел в пронзительный визг, пена, обильно вытекающая изо рта медиума, окрасилась кровью, а само спиритическое блюдце с ужасным треском раскололось на две половины. Вращающийся шар, разметав стоящие на столе свечи и колыхнув тяжелые портьеры банкетного зала, растаял в воздухе, а вокруг меня начался бедлам. Служителям верховных учителей наконец-то раскрыли лицо их истинного врага и теперь каждый из них, как мог, пытался доказать свою верность Абсолюту. В меня тыкали пальцами и поливали грязью. Не поклянусь, но по моему в дальнем углу всерьез обсуждалась идея тут же, не сходя с места, принести меня в жертву. Я в панике оглянулась. Вокруг были только перекошенные злобой малознакомые и совсем незнакомые рожи. Утративший ко мне всякий интерес Гюстав пытался привести в чувство пострадавшего медиума. Но со стороны бара, щедро раздавая толчки и пинки, уже пробивался мне на подмогу Сергей. Смельчаков же, дерзнувших преградить дорогу моему грозному (и, признаться, уже изрядно выпившему) оператору, в зале не случилось, и, разметав неорганизованного противника, он буквально вынес меня из банкетного зала в гостиничный холл, где, как всегда, толклась какая-то многочисленная посторонняя публика. Несколько обалдевшие от пережитого, мы отправились в номера зализывать раны.

….

А на рассвете к нам заявилась администрация отеля. Оргкомитет конференции аннулировал нашу аккредитацию, и нам предлагалось в течение максимум получаса освободить занимаемую площадь. Оскорбленные в лучших чувствах ясновидящие попробовали даже попытаться изъять у нас уже отснятый видеоматериал, и мои поспешные сборы прошли под аккомпанемент громогласных криков Сергея из соседнего номера, детально инструктирующих куда и в какой именно последовательности им необходимо тут же пойти. В сопровождении молчаливого эскорта гостиничных охранников мы прощальным маршем пересекли холл и вышли в гостеприимные объятия крымского июльского утра.

- Да, давненько меня не выгоняли из отеля без завтрака, – саркастически вздохнул Сергей, мостя сумку с камерой и рюкзак на узенькую лавочку ялтинской набережной. – Что делать будем, «насяльника»? Скоро жрать, между прочим, захочется!

Не обращая внимания на его стенания, я задумчиво смотрела на утреннее море. Необходимо было найти ответы на два вопроса. И первый из них – что это вчера вообще было?! Соткавшаяся из воздуха говорящая голова, признаться, несколько поразила мое воображение, и грядущие астральные битвы как-то страшили. С другой стороны, внутри зрела твердая решимость идти до конца, и хоть взорвать этот чертов полуостров, если есть даже ничтожный шанс добраться до Андрея. Тем более душу слегка грело родившееся вчера ощущение, что этот козел в балахоне меня тоже боится. Правда, оно уже не было столь твердым, как в прошедшую полночь. Мало ли, что мне могло показаться!

Причем, насчет «показаться» тоже высказывался ряд сомнений. Сергей, которому из его бара материализовавшуюся голову было видно довольно плохо, пребывал в убеждении, что местные проходимцы просто подмешали в свечи какой-то неслабый галлюциноген, и находившиеся поближе к столу граждане пали жертвами инспирированного массового психоза. А что? Между прочим, тоже версия. И что мне теперь со всем этим делать?!

Но пока я перебирала многочисленные варианты, включая похищение с дальнейшими чудовищными пытками вероломного «штандартенфюрера» Гюстава, позвонил Павел. Заняться в больнице ему было решительно нечем и, скуки ради ковыряясь в Ю-тубе, он неожиданно нашел свежий, лишь недельной давности сюжетик об обнаружении очередного русалочьего трупа в крымском Казантипе. Поведав о своем открытии, он поинтересовался, как дела у нас. Как вы понимаете, мне было, что ему рассказать.

- Огигия, – задумчиво и даже как-то нараспев протянул Паша, – Огигия, Огигия, Огигия. Какое-то, черт возьми, удивительно знакомое слово. Вот только откуда? «В море находится остров Огигия некий, далеко…»…., вроде как-то так… . Но, если ты все-таки поедешь на Казантип, рекомендую завернуть в Нимфей, это практически в Керчи (да там, впрочем, все рядом). В этом Нимфее светкина подружка Ирина копает сейчас какие-то греческие развалины. В любом случае она знает об этих Огигиях, Гесперидах и Гомерах уж поболе моего. Скажешь, что от нас, может, она тебе чем-нибудь поможет.