В поисках царства русалок

Искомая чаша демонстрировалась в отдельном пластиковом аквариуме практически в центре зала. Здесь она проходила под наименованием «золотой ладьевидный сосуд». Но это был еще не предел, потому что из висящего рядом описания следовало, что находились чудаки, даже называвшие ее «соусником». Впрочем, что царь Приам обычно пользовал прибор за обедом, никто, вроде как, не утверждал. Наоборот, все склонялись к мысли, что «сосуд, вероятнее всего, предназначался для ритуальных церемоний», но вот «каких» и «почему» – не уточнялось. Кроме того описание сообщало, что «сосуд схож своими очертаниями с корпусом древнего корабля и может с полным основанием служить своего рода символом морских связей Трои, являвшейся не только приморским городом, но и важным портом, мостом между древними цивилизациями Анатолии и Эгеиды». В общем – «Правь, Трояния, морями!». Никаких надписей, карт, шифрованных символов или чего-либо подобного на предъявленной чаше – сосуде – соуснике не было.

- Ну что? – поинтересовался Паша.

-Что – что?! – возмутилась я, – откуда я знаю – «что»? Это ты меня сюда притащил. По мне она больше всего походит на шлем Александра Македонского из «Джентльменов удачи»! (Действительно, две большие округлые ручки по бокам чаши чем-то напоминали изогнутые бараньи рога на шлеме из знаменитого фильма. Во всяком случае, что-то общее было). Но развить аналогию мне не дали. В пустой при нашем появлении зал вошла большая группа экскурсантов, и Паша, пробормотав «чертовски неожиданная встреча», стремительно развернул меня к витрине с какими-то древними сережками и браслетами.

«Что?», «Кто?», Где?», «Бежим?» – изрядно растерявшись, принялась шепотом допытываться я.

- По-моему, здесь один наш общий знакомый, – тихо процедил Павел.

- Какой общий знакомый? – Лишенная возможности обзора я начинала раздражаться, – у нас крайне мало общих знакомых! Мы сами познакомились меньше месяца назад!

-Аккуратно посмотри направо, – разрешил Паша. Я скосила глаза и боковым зрением увидела у противоположной стены зала высокого мужчину с очень запоминающейся норвежской бородкой, в компании двух молодых людей, увлеченно рассматривающих выставленную экспозицию. Узнала я его сразу, это был «вождь сатанистов» из нашей не такой уж и давней встречи в Шапсугской. Но что они здесь делают? Я вопросительно уставилась на Пашу, он столь же недоуменно пожал плечами.

Какое-то время мы делали вид, что внимательно рассматриваем древние женские украшения, подбирая подарок на ближайший праздник, и, наконец, их компания потянулась к выходу из зала. Но уже когда они практически скрылись за дверьми, я все-таки встретилась глазами с колючим взглядом обладателя норвежской бороды, не оставляющим сомнения, что он нас тоже узнал.

- Все страньше и страньше, – задумчиво протянул мой старший друг и по совместительству главный редактор интернет-журнала.

- Чашей они, похоже, не интересовались – доложила я скромные результаты своего наружного наблюдения.

- Ну, пошли, посмотрим, чем они интересовались, – с этими словами Павел увлек меня к противоположной стене. В облюбованной нашими подозрительными знакомцами витрине лежали четыре ритуальных топора –молота. Один как утверждало описание из лазурита, а три из нефрита. Когда-то, похоже, они были позолочены и играли, видимо, какую-то важную сакральную роль. По крайне мере сам Генрих Шлиман, как следовало из того же описания, ценил их выше всего остального найденного им в Трое.

Еще более озадаченные, чем раньше, мы вышли на Волхонку. Какое-то время у нас ушло на обсуждение вопроса, случайна ли была наша встреча. Конечно, вероятность простого совпадения стремилась к нулю, но единственная выстраиваемая цепочка от загадочных злодеев, следящих за бедным Петром Исааковичем, к нашим «сатанистам» выглядела еще нелепее. Так и не найдя никакого разумного объяснения мы разошлись по своим делам. Паша поехал к себе в офис, а я, чувствуя, что скоро во всем этом уже окончательно запутаюсь, решила посоветоваться со своей подругой-гадалкой Галиной.

ГЛАВА 5

Всю дорогу и в метро, и в электричке я пыталась ответить себе на вопрос, чем я занимаюсь, и какое отношение к моим бедам имеет неожиданно обрушившаяся на меня эта уже двухдневная чушь с загадками исчезнувшего континента. Я не могла даже сказать, верю я в эту чертову Атлантиду или не верю. Она вообще лежала вне круга тем, которыми я когда-либо интересовалась. Да, наша редакция специализировалась на всякой чертовщине, астральных духах, пришельцах и чудовищах, но, так сказать, на потеху публике. Сами-то мы, конечно, были выше всего этого.