В поисках прозрачного слова

Но как удивительно преображался он, когда после переделок неудачные места повести принимали «христианский вид»!

Посматривая из-под очков с отцовской нежностью, Маршак читал каким-то особенным, праздничным голосом строку за строкой, отбивал при этом по-мальчишески ритм рукою, покачиваясь из стороны в сторону и то и дело покашливая:

— Ну… хорошо же… А вот это просто замечательно!.. Получилось даже лучше, чем я ожидал! Была глава как бедный родственник на богатых именинах благодетеля… Ну, а теперь все на месте.

Маршак любил говорить:

— Весь секрет литературной работы заключается в умении ставить каждое слово на такое место, где только и положено ему стоять, где никакое другое слово не только не должно стоять, но и не может стать. Но главное, чего вы должны добиваться, так это умения употреблять как можно меньше слов, отбирая из них только такие, которые работают на идею, интонацию, на сюжет, характеры, и безжалостно выбрасывая все, без чего произведение может обойтись так же легко, как здоровый человек без костылей. Максим Горький писал: «Слово — одежда всех фактов и всех мыслей». Вот вы и следите за тем, что же находится под вашими словами: какие факты, какие мысли? Если слова не прикрывают ничего — выбрасывайте их. Какими бы красивыми они ни были.

Маршак органически не принимал «литературных фокусов», всяческой манерности, словесной акробатики и «новаторства», за которым не стоит ничего, кроме желания удивить читателя литературным трюкачеством.

— Писать надо просто. Слова должны быть ясными, чистыми, звонкими. Как у Пушкина. А все эти словесные побрякушки и финтифлюшки — только притязания сказать со значительной миной что-то очень значительное, но что именно — это и автор сам вряд ли объяснит… Знаете, кого напоминают чересчур цветистые произведения? Замоскворецкую купчиху! Сидит она на скамеечке, сложив на коленях руки, да пошевеливает пальцами, чтобы все видели, что у нее на каждом пальце по пять золотых колец нанизано. Смотрите, какая богатая я!.. Я не против метафоры вообще, но… будьте с ними поосторожнее. Не злоупотребляйте! Запомните: чаще всего метафора только удивляет и очень редко волнует. Пушкин хорошо понимал это.

Сам Маршак классически прост и как писатель и как великолепный переводчик Шекспира, Бернса, Мильтона, Гейне, Киплинга, Китса, Родари, Вордсворта, Браунинга и других поэтов. Простому и ясному изложению учил он и тех писателей, которым посчастливилось работать с ним как с редактором. И тут, может быть, дело не столько в мастерстве Маршака, сколько в нем самом. Очень хорошо сказано: «Стиль — это человек». В стиле Маршака и в его суровой требовательности к простоте отражены все его личные свойства и качества, его удивительно честное, человеческое восприятие жизни, духовная цельность, редкая чистота духа.

И мне кажется, что именно все это и определило путь Маршака как писателя.

Особенности духовного облика Маршака нашли также отражение и в его неповторимом стиле работы с авторами, которые навсегда сохранят самые теплые воспоминания о Маршаке-редакторе.

Почти тридцать лет прошло с того времени, как я перевернул вместе с Самуилом Яковлевичем последнюю страницу проредактированной им повести «Необыкновенные приключения Карика и Вали», но всякий раз, когда я сажусь за пишущую машинку, мне кажется, за моей спиной стоит незримо Самуил Яковлевич и, пристально следя за каждым появляющимся на бумаге словом, говорит устало:

— Пишите проще! И только о том, что вас действительно волнует! И только тогда, когда вы действительно чувствуете, что не можете не писать об этом!

(Сб. «Редактор и книга», вып. 4, М., 1963.)