В поисках настоящего

На улице окончательно стемнело – расположение комнат в здании угадывалось лишь по неясным силуэтам, а в дырах стен виднелась лишь чернота. Я достал из рюкзака фонарь и начал обшаривать каждый угол в поисках… Черт, а действительно, что именно я ищу?! Выход? Отгадку? Или подсказку? Тяжко, когда нет определенной и вполне конкретной цели – «ищи то, не знаю что».

Не найдя ничего интересного на первом этаже решил подняться на второй, содрогаясь от мысли, что так придется рыскать по всем этажам.

Лестниц оказалось две. Остатки первой можно было различить лишь по выпирающим из под груды хлама первым трем ступеням. Вторая бетонными обрубками сохранилась чуть лучше. По ним-то я и смог кое-как, карнизным самоубийцей прижимаясь к стене, подняться сначала на пролет, а затем и на второй этаж.

Здесь было немногим лучше, разве что маленькие озера луж не хлюпали под ногами. А еще очень тихо… Каждый мой шаг разносился на метры вперед – как бы бережно ни старался ступать, под ногами постоянно что-то хрустело, надламывалось, крошилось и позвякивало.

А я шел вперед… чувствуя, что уже точно знаю куда идти. Поэтому шел уверенно, но все же стараясь издавать как можно меньше звуков. Так наивно, хотел обмануть здание. Будто оно не знает что я все еще здесь.

Направление ощущалось вполне отчетливо. Пройдя несколько больших залов, петляя по бесчисленному количеству коридоров, остановился – искомое нашлось…

Я стоял в проеме просторной комнаты. В левой стене находилась еще одна дверь, из которой доносилось какое-то шуршание или скорее возня, и приглушенная еле уловимая мелодия… Музыка? Здесь?!

Чтобы не выдать своего присутствия, я выключи фонарь. Стоя в темноте, мог наблюдать, как из проема освещая пол и часть противоположной стены пробивается свет. Мерцание оттенков красного, пляска теней – вот все что мне было доступно, но и этого хватило, чтобы понять – за стеной жгли костер.

Еще осторожнее чем прежде, я стал подбираться к новому открытию… Но не стерпев напряжения, вынырнул из-за угла – всего несколько шагов и я стою в освещенной костром комнате.

– Здравствуй, воин! Долго же ты добирался. Я уж думал, что и вовсе с полем не справишься, – сказал старик.

В самом центре небольшой комнатушки горел костер. Мерцающего света вполне хватало, чтобы разглядеть все до мельчайших подробностей.

В отличие от остального здания бетонный пол был свободен от хлама и мусора. Однако идеально чистым его тоже не назовешь. В полуметре от костра в полу зияла дыра, способная вместить голову взрослого мужчины. Судя по угольно-черному следу в нее сбрасывали остатки огненной феерии – сгоревшие деревяхи, пепел и сажу. Дым от огня уходил в еще одну выдолбленную в потолке дыру.

В одной из стен находилось замурованное красным кирпичом окно. Помимо бывшего окна и проема, в котором стоял я, ничего напоминающее выход не было.

Прямо через костер напротив, на толстом матрасе прислонившись спиной к стене сидел старик. В руке он держал длинный прут с обгорелым кончиком, которым периодически тревожил огонь, ворочая горящие палки. На меня он ни разу не взглянул, полностью увлеченный делами костра.

Музыка доносилась из динамиков компактного, точной копией моего проигрывателя – маленький стерео бумбокс, формой напоминающий батарейку. То, что мы со стариком оказались владельцами одинаковой вещи меня почему-то немного успокоило.

Из-за приглушенного звучания нельзя точно сказать, что слушал старик – долетающие до меня звуки иногда походили на фортепьянные переливы, иногда на гитарные переборы, и даже на хор детских голосов.

Я так и остался стоять в дверном проеме, дожидаясь хоть какого-то руководства от хозяина комнаты. Как себя в данной ситуации вести и что вообще делать, не имел ни малейшего представления. Поэтому не больно уж и торопился хоть что-нибудь предпринимать – мне требовался таймаут, чтобы привыкнуть к присутствию в моей жизни еще одного живого человека; чтобы справиться с бурлящими внутри переживаниями и страхом. Поэтому я просто ждал…

– У тебя есть на что опустить свой зад? – так и не отрываясь от занятия, обратился ко мне старик. – А то пол бетонный. Еще отморозишь себе что-нибудь нужное.

Я послушно скинул с плеч рюкзак, снял куртку и собрался было усесться где и стоял, но старик велел «приземлиться» рядом с ним. Так я и сделал, оставив между нами преградой проигрыватель, послушно разбавляющий хруст горящего дерева неясной мелодией. Странно, но от того, что сел вплотную к колонкам звук не стал вразумительнее ни на йоту.

Старик ковырялся палкой в костре, а я молчал, размышляя «этих ли перемен и изменений ждал?».

– Мне есть что тебе рассказать, – вдруг заговорил старик. – Так что спрашивай… Или ты хочешь чтобы я за тебя все сам сделал?

– Я… я не знаю… – мой голос был не привычен и чужд. – Я так долго ждал этого случая, так сильно хотел хоть с кем-нибудь поговорить, чтобы мне ответили на все эти бесконечные вопросы скопившиеся внутри… И вот теперь даже сло́ва нормально сказать не могу.