В поисках настоящего

Сверху, из своего стеклянного офиса я могу наблюдать за новыми людьми, попавшими в этот потребительский рай… В двери моего центра постоянно кто-нибудь заходит, но добираются до меня считанные единицы… Почему? Почему, я тебя спрашиваю, почти никто не может пройти сквозь искушение вещами?!

Ази посмотрел пристально на меня, и еле слышно добавил:

– Если не веришь мне, посмотри в потолок повнимательнее… Не спеши, хорошенько всмотрись. Что ты видишь?

– Люди не отражаются?

– Это ясно и так. Ты старайся смотреть одновременно и на отражение, и в реальность, пока не увидишь!

Я сделал, как он велел. Не отрываясь от зеркального потолка, я смотрел и смотрел в него, периферией наблюдая за движением вокруг, надеясь увидеть что-то важное. Но как я не пытался, ничего особенного высмотреть не получалось. По коридорам неспешно шли люди с набитыми доверху тележками, а некоторые и с двумя. Люди, как люди – вертят по сторонам головами в поисках чего-нибудь интересного, с серьезным видом выбирают покупки. Все как в реальности, только в отражении нет людей, только и мы с Ази сидим вниз головой…

– Да вроде все в порядке, – недоуменно пожимаю я плечами.

– Ты смотри … смотри не останавливайся, – настаивает Старьевщик. И я продолжаю делать так, как он велит.

Я смотрю, и от того, что ничего не происходит, от бессмысленного движения вокруг, начинают слипаться веки. Теперь мне приходиться справляться с зевотой, кажется я вот-вот усну.

А хозяин этого места словно заклинание тихо повторяет мне на ухо:

– Смотри, не отвлекайся… Что ты видишь? Присмотрись…

И я всматриваюсь… Мир кругом начинает меркнуть, пока и вовсе не погружается в темноту.

– Смотри… смотри… Что ты видишь? – разносится из неоткуда голос во тьме.

Что я вижу? В вязком сумраке еле заметно движутся человеческие фигуры. Они бессмысленно, бесцельно, без какого-либо направления блуждают в потемках, еле переставляют ноги до колен погруженные в вязкую жижу. Они идут, без конца разгребая ногами болотное месиво в надежде, что этот Ад скоро прекратиться, и они наконец-то выйдут на теплую, твердую почву, где можно присесть и перевести дух. Но ровным счетом ничего так и не происходит… потому что они почти топчутся на месте, стараясь идти во все направления сразу.

Они стерли себя, изничтожили в этом бесцельном блуждании в потемках. Они уже стали силуэтами, сами превратившись в темноту, которую так боялись. Их границы размыты, уже нет четких очертаний и нельзя различить, где заканчивается тьма и начинаются люди. Повнимательнее вглядевшись, я понимаю, что границы у людей нечеткие – они шевелятся, меняются… Каждого человека бредущего в темени со всех сторон облепили большие черные личинки. Они вгрызлись в кожу и выпивают их по чуть-чуть, постепенно высасывая соки. «Они питаются за счет этих людей!» – понимаю я. Из этих личинок вытекает та самая густая черная жижа, в которой утопают люди, и падает в общее месиво… Мне становится нечем дышать, страх овладевает мной.

– Это Пожиратели Времени, – слышу я голос Старьевщика. – Благодаря им и был построен этот огромный центр. Они, высасывая из людей время, выделяют своеобразное топливо, благодаря которому воображение очень быстро становится реальностью. Это и есть суть Ломбарда – здесь люди меняют свое время на вещи, о которых мечтали . Они добровольно меняют Свободу на Рабство.

– Но почему? – я не узнаю свой голос. – Кому надо чтобы люди застревали здесь навсегда? Ведь это же настоящий Ад!

– Чистилище, – ухмыляется голос Ази. – Раз это существует, значит кому-нибудь да надо. Видимо люди не понявшие истинную Цель, так и не научившиеся разделять пыль от настоящих драгоценностей, не смогут справиться с более Высокими и Сложными задачами.

– Они здесь навсегда? – спрашиваю я.

– Кто-то – да, а кто-то – нет. Здесь их держит лишь собственное желание получать не отдавая . Некоторым удается ощутить на себе чужеродных тварей – Пожирателей Времени. Правда таких единицы…

– Но так же нельзя! – возмущаюсь я.

– Успокойся! Не мной это придумано… Позаботься лучше о себе… Ты себя хоть видишь?

И действительно, рассматривая других людей, я не заметил себя. Я сидел на все той же лавке под пальмой рядом с улыбающимся Старьевщиком. Мы были единственным островком света. Темнота и грязь нас как бы обступала…

Я решаюсь, и резким движением вырываюсь из наваждения. Вздох облегчения вылетает сам собой когда понимаю, что меня окружает знакомый светлый павильон. Господин Моррисон улыбаясь, с вызовом во взгляде смотрит на меня. Он ждет моего возмущения, которое тут-же бурным потоком выливается на него:

– Так нельзя! Это же люди! – кричу я на него. Естественно на нас никто не обращает внимания.

– Это мусор… – как ни в чем не бывало, отвечает Старьевщик. – Ты сам видел, как они меняют себя на сиюминутные желания.

– Это люди… – я обессилено поникаю головой возле него, не желая принимать увиденное.