В поисках копей царя Соломона

Подобно дороге, по которой мы ехали, микроавтобус был абсолютно новым. Мы оказались единственными пассажирами, и это обстоятельство выглядело подозрительно. В таких странах, как Эфиопия, ни одно транспортное средство не тронется с места, не будучи забитым до отказа. Водитель, лицо которого подергивалось от сильного нервного тика, сообщил, что выиграл микроавтобус в карты. Когда я поинтересовался причиной отсутствия других пассажиров, он поспешно сменил тему, объявив, что Харар — это жемчужина Эфиопии. Когда его вижу, сказал он, то начинаю рыдать, как мать, у которой умер ребенок.

Я спросил, слышал ли он что-нибудь о гиенах и золоте. Водитель издал визгливый звук, похожий на смех.

— О, да, — кивнул он. — Там их тысячи. Ночью они приходят к стенам города и крадут детей. Каждый год пропадают десятки детей. Это проблема для нашего мирного города.

Он умолк и погладил рулевое колесо.

— Мы ничего не можем сделать. Понимаете, если убьешь гиену, вместо нее родятся десять новых.

— И так было всегда?

— Да, с глубокой древности. Все знают, что когда-то гиены были людьми, вроде меня или вас, они влюбились в самую красивую дочь эмира и каждую ночь пытались проникнуть во дворец, в ее спальню. Эмир так рассердился, что превратил всех поклонников дочери в этих отвратительных собак.

Большинство городов на границе Сахары пропитаны атмосферой апатии, причиной которой является жара и национальная склонность к безделью. Однако в Хараре царила настоящая восточная суета. Все были заняты. Одни считали деньги. Другие спешили по делам или сбивали масло, тряся пластиковые бутылки с молоком.

Даже выстроившиеся рядами прокаженные толкались и ссорились из-за милостыни.

На рынке широкие плетеные корзины были до краев наполнены катом, окрой, дынями, чечевицей, манго и рыбой с черным брюшком. Здесь продавался арахис, макароны, блоки серой соли и опунция. Разнообразие фруктов и овощей впечатляло, но ничто не могло сравниться с ассортиментом контрабандных товаров.

В эфиопских магазинах, как правило, продается совсем немного товаров низкого качества — ассортимент почти не выходит за пределы продуктов первой необходимости. Китайские сковородки, пластиковые ведра, резиновые сапоги и разделочные доски. Однако близость Харара к Джибути превратила город в прибежище незаконной торговли. Магазины ломились от широкоэкранных телевизоров новейших моделей, синих джинсов, блоков сигарет «Мальборо» и бутылок виски. Куда бы я ни бросил взгляд, всюду из грузовиков выгружали коробки с контрабандным товаром.

Я попытался представить, как выглядел Харар в 1854 году, когда к его стенам подошел Ричард Бартон, знаменитый исследователь и лингвист викторианской эпохи. Британская Ост-Индская компания направила его для изучения морского побережья Сомали, и ученый прибыл инкогнито, не зная, станет ли он гостем или пленником. Он был первым европейцем, который проник в город и избежал казни; впоследствии Бартон описал свои приключения в книге «First Footstep in East Africa».

Узкие улицы старого города были заполнены народом. Старики играли в шашки, в качестве которых использовались перевернутые крышки от бутылок; они полулежали на койках или прихлебывали чай из мяты. Толпы женщин в традиционных шароварах слонялись у многочисленных мечетей, надеясь выпросить милостыню.

Здесь же ковыляли дети с огромными узлами на головах, а свирепые собаки пытались кусать их за пятки. Дверные проемы вели с узких улиц в тенистые дворики под раскидистыми ветвями акаций. Брадобреи водили острыми лезвиями по щекам клиентов, а затем втирали в их кожу керосин. Матери стирали в тазах одежду. Верующие молча молились, а у каждой двери сидели мужчины с набитыми катом ртами и выпученными, как у лотофагов, глазами. К полудню большинство мужчин Харара уже пребывали в трансе.

Лавочник объяснил нам, где можно увидеть гиен. За городской стеной в тени дерева стояло грубое беленое здание. В его дворе был выстроен алтарь, и теперь на нем спал один из нищих.

Пространство вокруг дома было усеяно сотнями челюстей и передних зубов.

Во дворе дома молодая женщина, сидя на корточках, вычесывала гнид из волос дочери. Она несколько минут беседовала с Самсоном, не поднимая на него взгляда. Он сообщил мне, что мы пришли именно туда, куда нужно, — муж женщины был человеком-гиеной. Женщина принесла нам по стакану сладкого чая и сказала, что ее муж Юсуф скоро вернется.