В поисках Иуды

Жизнь стала совсем невыносимой. К тому же она вдруг четко осознала, что не любит мужа. За гламурным фасадом скрывался мелочный эгоист. Макс работал в туристической фирме среднего калибра, трудовым энтузиазмом не горел. Фирма вскоре разорилась, и Макс завис дома, страдая комплексом неоцененности: красавец, эрудит, умница, казалось, все должны на руках носить, а здесь то жена попросит мусор вынести, то ребенок спокойно телевизор посмотреть не дает. Начались скандалы и упреки. Если бы не брат Али, устроивший его работать в свою компанию, он так бы и клянчил у Али деньги на карманные расходы. Но сейчас у него появился новый повод страдать: вставать по утрам пять раз в неделю и работать до вечера было подвигом, который должны были оценить все, а главное, Аля. Поэтому по субботам и воскресеньям все должны были ходить на цыпочках и говорить шепотом, чтобы не потревожить его сон. То, что Аля работала целыми сутками, вела дом, бегала в садик и по магазинам, никого не волновало. Она периодически огрызалась, как в это утро. Но ситуация не менялась. Аля была уверена, что свекровь обязательно нажалуется на нее Максу, будет дуться, и вечером состоится не очень приятное объяснение с мужем. При одной мысли об этом зубы заломило так, что потемнело в глазах.

* * *

– Ты что такая смурная сегодня, – спросила Ирина, когда они осматривали дом. Аля расплакалась.

Ирина усадила ее на старую скрипучую кушетку. – Рассказывай, – велела она, закуривая сигарету.

– Да что рассказывать, – всхлипывая, ответила Аля. – Зубы болят, голова болит, желудок. В общем, плохо мне – И снова заплакала.

Ирина подождала, пока Аля выплачется, протянула ей салфетку.

– Если тебе так плохо, то к врачу надо! У меня есть потрясающие специалисты. Хоть завтра тебя примут.

– Была уже! Нет ничего! – проскулила Аля.

– А доктор нормальный? – поинтересовалась Ирина.

– Очень! Мама с папой только к нему ходят, и Илюша и я. Он все анализы мыслимые и немыслимые в своей клинике сделал, все посмотрел, сказал, что физически я здорова, но болит же! – Аля аккуратно вытерла слезы салфеткой и смешно высморкалась.

Ирина смотрела на нее с нескрываемым интересом.

– Ну, если проблема не физическая, значит, она в голове, – уверенно произнесла она. – А зубы и все прочее всегда болят? – Аля подняла на нее удивленные глаза. – Вот когда ты мне эскизы делала, зубы или голова болели? – настаивала Ирина. Аля задумалась:

– Нет, вроде бы, – неуверенно сказала она.

– А сейчас что болит? – продолжала Ирина. Аля прислушалась. Ничего не болело.

– А когда больше всего болит? – Ирина сверкнула зелеными глазами, заранее зная ответ.

– Дома, – растерянно ответила Аля. Ирина кивнула.

– Правильно. Жизнь тебе менять надо! – вынесла она вердикт.

– Как менять? – Аля с надеждой посмотрела на подругу.

Ирина пожала плечами: – Здесь я тебе не помощник. Сама должна решать, что тебе надо, а что нет. Подумай, сопоставь, взвесь все плюсы и минусы, в себе покопайся.

Ирина прекрасно знала, что в действительности нужно Але. Что-то подобное в свое время пережила и она. Только у нее ничего не болело. Просто стало охватывать чувство нереальности и ненужности происходящего, когда в день по нескольку раз задаешь себе вопрос: «Зачем?» Она вышла замуж очень молодой. Тогда ей наивно казалось, что по очень большой любви. Хотя, почему, казалось, она действительно, была большая, эта любовь, но постепенно становилась все меньше и меньше, пока не исчезла совсем, оставив после себя недоумение и пустоту, которая, как черная дыра, втягивала в себя всю ее душу и силы. Тогда ее от полного опустошения спасла дочь, которая как якорь, держала ее в жизни. И наступил момент, когда разрыв стал желанен, и когда он произошел, то это стало началом ее освобождения и возрождения, когда можно дышать полной грудью и не задаваться бессмысленными вопросами о смысле жизни. Жизни без ошибок не бывает, и жалеть о них не стоит, надо идти дальше, не оборачиваясь назад, но учитывая приобретенный опыт. Только в третьем браке Ирина обрела счастье, покой и непоколебимую уверенность, что сделала правильный выбор. Аля тоже связала себя не с тем человеком, одна ее свекровь способна свести любого человека с самой устойчивой психикой. Но говорить об этом подруге она не собиралась. Каждый должен принимать решения сам, не перенося ответственность на другого.

Ирина отменила все дела в Москве. Вместе с Алей ходила по дому, обсуждая дизайн спален и гостиной.

– Ее построил муж тети моего мужа еще лет тридцать назад. Он ученый, академик, поэтому кабинет надо оставить почти в первозданном виде, – объясняла она. Аля делала первоначальные зарисовки, фотографировала. Потом они гуляли по осеннему золотистому лету, любовались холодной рябью заросшего камышом маленького озера. Домой очень не хотелось, но Мишку надо было забирать из садика.

* * *