Какой смысл было осторожничать с девушкой, которая без проблем использовала слово «категорически»? Проще было не дать ей понять, как притягательны ее губы, и пусть она лучше думает, что он бесчувственный негодяй.
— Это правда, — признал Майкл. — Но потом ты накрасила губы.
Майкл решил, что упоминание о накрашенных губах и так довольно опасно. Поэтому про свитер и лак лучше умолчать.
— Ты подумал, я накрасилась для тебя?! — Кирстен вскочила со стула, и тот упал.
Эта мышка снова его удивила. Он-то думал, что она покраснеет и начнет оправдываться, а она в секунду превратилась в свирепую тигрицу!
К сожалению, он еще больше захотел ее поцеловать.
— Более самоуверенного человека я еще не встречала! — заявила ему Кирстен.
Майкл подумал, что сейчас она кинет в него пиццей. Но Кирстен была не такая. Физическая расправа — не в ее стиле.
Любой мужчина с хорошо выработанными инстинктами самосохранения немедленно бы начал извиняться за то, что посмел подумать, будто макияж был сделан лишь для него. Но Майкл растратил свои инстинкты самосохранения в ледяных водах у берегов Аляски, поэтому он продолжил:
— Хочешь сказать, что накрасила губы для пиццы?
Кирстен притихла. Майкл почувствовал, что на этот раз он не разозлил девушку, а сделал ей больно. Она не стала швырять пиццу в его лицо, хотя Майкл уже был не против получить такое наказание.
Выражение злости ушло с ее лица. Нижняя губа начала дрожать, и Кирстен яростно заморгала, отгоняя слезы.
А что, если она заплачет? Он понятия не имел, что делать в таком случае. Он и обижать ее не хотел — просто пытался представить себя в ее глазах бесчувственным эгоистом. Видно, не случайно друзья всегда говорили ему, что у него ничего не получится с такими женщинами, как Кирстен. Они слишком чувствительны.
— Я накрасилась не для тебя, — пробормотала она. — Что за глупость! Всякий скажет, что я вряд ли смогу привлечь такого мужчину, как ты. Независимо от количества помады, намазанной на моих губах.
Майкл тихо выругался про себя. Ситуация вышла из-под контроля. Если он сейчас начнет делать ей комплименты, то прозвучат они неискренне.
Майкл выбрал наиболее безопасный путь.
— Но помада выглядит не так, будто ты ее намазала.
По ее щеке медленно покатилась слеза. Кирстен яростно смахнула се.
Майкл быстро продолжил:
— Точнее, это совсем так не выглядит. — Женские слезы отключают мужской мозг, поэтому Майкл обрадовался, что наконец-то смог подобрать нужное слово. — Твои губы очень аккуратно накрашены!
Казалось, Кирстен его слова не успокоили.
— Конечно, твои подружки-модели, скорее всего, снимаются для мужских журналов. Их там хорошо красят, — сказала она и превратила эту неприятную ситуацию в катастрофу — покраснела и расплакалась.
— У меня нет подружки, — сказал Майкл, но сразу пожалел об этом. Небольшая ложь во спасение могла бы помочь ему выпутаться из этого кошмара.
— Понятно, — сквозь слезы пробормотала Кирстен. — Дело не в том, занят ты или нет. Дело в том, доступен ли ты для такой девушки, как я.
— Нет!
— Какая-то жалкая книжная букашка красится для парня в кожаной куртке, да еще с такими зелеными глазами, ради которых можно умереть. Для такого доброго парня, который купил пятьдесят курток для нуждающихся детей…
С глазами, ради которых можно умереть?! Это она о его глазах?..
— Кирстен, — твердо сказал Майкл, — ты не жалкая. Ты что, с ума сошла?
Она кивнула.
— Да, я жалкая и сумасшедшая.
Майкл выругался так, как, наверное, еще не ругались в Секретном обществе Санты. Он сделал шаг в ее сторону, но Кирстен отвернулась и попыталась убежать.
Майкл не позволил ей. Он быстро нагнал ее, схватил за руку и заставил развернуться себе.
Девушка была похожа на котенка, который готов расцарапать тебя в любую секунду. Она с силой вырвалась из его рук.
— Кирстен, дело не в тебе, — быстро сказал он. — Дело во мне.
— Почему мне кажется, что ты частенько говоришь эту фразу? — прошептала Кирстен.
Майкл ненавидел себя за то, что так обидел ее. Зачем он сказал об этой помаде? Дурак! Он так давно не общался с людьми, что забыл, как легко их ранить неосторожным замечанием. Да, сейчас он был занят только собой, своим спасением, но это не оправдывало его поведения. И мистер Теодор наверняка разочаруется в нем. Он прислал его сюда помочь, а не расстраивать Кирстен.
— Кирстен, — сказал он, и то, как он произнес ее имя, удивило не только девушку, но и его.
Майкл уже знал, что будет дальше. Он все ей расскажет.
— В моей жизни произошел ужасный случай. Поэтому я недоступен.
— Случай? — повторила она.
Заткнись, приказал себе Майкл. Он еще никому не рассказывал о своем горе. Он не может переносить выражение сочувствия на лицах людей.
— Я потерял целый мир. Маму, отца и брата… Теперь я могу приносить людям только боль, как я сделал сегодня. Во мне больше ничего не осталось…
Помолчи, пожалуйста, помолчи! Но его голос не подчинялся. Его душе требовалось высказаться.
— Это мое первое Рождество без семьи. Не знаю, как я с этим справлюсь… — Его голос сорвался, и Майкл замолчал.