В поисках Атлантиды

Она нашла этот изогнутый кусочек металла, отполированный жесткими песками Марокко, двадцать лет назад, когда восьмилетней девочкой отправилась вместе с родителями в экспедицию. В то время она была поглощена рассказами об Атлантиде и верила, что эта вещица сделана из орихалка, металла, который Платон называл принадлежностью исчезнувшей цивилизации. Теперь, глядя на вещицу более критичным, взрослым взглядом, она думала, что отец был прав: это не более чем обесцвеченная бронза, бесполезный обломок, на который не обратили внимания или просто отбросили за ненадобностью те, кто был на том месте до них. Но был он явно рукотворным — это доказывали полустертые значки на его вогнутой внешней грани, и поскольку это была ее первая настоящая находка, родители позволили ей оставить вещицу.

По возвращении в Соединенные Штаты отец сделал из кусочка металла кулон. Тогда под впечатлением момента Нина решила, что кулон принесет ей счастье. И хотя научных успехов она добивалась благодаря собственным мозгам и кропотливой работе, а счастливого лотерейного билета ждать не приходилось, она знала точно: в тот день, когда не надела кулон, случайно забыв его у подруги, ее родители погибли.

Многое переменилось в ней с тех пор, но одно оставалось неизменным: кулон она надевала каждый день.

Нина сжала вещицу в ладони — сегодня ей очень нужна удача — и, успокоившись, открыла дверь.

Три профессора, сидевшие за солидным дубовым столом, подняли на нее глаза. Профессор Хогарт — представительный приветливый пожилой мужчина, не любивший бюрократии в делах и прослывший человеком, который помогал в финансировании, если видел, что проект действительно интересный. Нина надеялась, что ее проект ему понравится.

Но даже самый убедительный проект в мире, при исполнении которого был бы представлен живой динозавр или средство от рака, ни за что не поможет получить поддержку профессора Ротшилд — эта тонкогубая зловредная старуха терпеть не могла Нину, как, впрочем, и любую другую женщину моложе тридцати лет.

Итак, это значит — одно «нет» и одно «возможно».

Джонатан Филби был другом семьи. Именно он сообщил ей о смерти родителей.

Теперь все зависело от него, поскольку он не только имел решающий голос, но был еще и главой департамента. Заполучи его на свою сторону — и деньги у тебя в кармане.

В другом направлении она не могла позволить себе даже думать.

— Доктор Уайлд, — сказал Филби. — Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответила она с ослепительной улыбкой.

Хогарт благожелательно посмотрел на нее, а Ротшилд поджала губы.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Нина села на одинокий стул перед советом.

— Что ж, — сказал Филби, — все мы имели возможность в общих чертах ознакомиться с вашим предложением. Должен сказать, оно весьма… необычного свойства. Такие предложения не каждый день поступают в этот департамент.

— О, мне оно показалось в высшей степени интересным, — заявил Хогарт. — Прекрасно продумано и к тому же очень смело. Это просто вызов рутинной ортодоксальности.

— Боюсь, что не разделяю вашего мнения, Роджер, — произнесла Ротшилд противным надтреснутым голосом. — Мисс Уайлд, мне всегда казалось, что темой вашей докторской диссертации является археология. Не мифология. А Атлантида — миф и не более того.

— Троя, Убар и семь храмов-ратха Махабалипурама тоже были мифами, пока их не нашли, — отпарировала Нина и подумала: «Надо же, не „доктор Уайлд“! Мелочная старая сука!» Поскольку Ротшилд уже явно все для себя решила, она собиралась бороться.

Филби кивнул.

— Тогда, может быть, вы более детально представите свою теорию?

— Конечно. — Нина присоединила свой старенький, но надежный лэптоп «Эппл» к стационарному проектору.

Экран ожил, высветив карту Средиземного моря и часть Атлантического океана к западу от него.

— Атлантида, — начала она, — одна из самых живучих легенд в истории человечества, но основывается она на весьма скромном количестве источников. «Диалоги» Платона наиболее известны, но и у других древних культур есть упоминания о великом государстве в Средиземноморье; особенно это касается сказаний о народе моря, который покорял прибрежные территории, где сегодня расположены Марокко, Алжир, Ливия и Испания. Но большая часть из того, что нам известно об Атлантиде, изложена в «Тимее» и «Критии» Платона.

— Причем оба произведения, несомненно, являются беллетристикой, — отрубила Ротшилд.

— Это подводит к первой части моей теории, — сказала Нина, которая ожидала критических замечаний. — Нет сомнения, в произведениях Платона присутствуют элементы беллетристики — это облегчило ему возможность изложения своей точки зрения, как, например, сжимаются временные периоды и комбинируются персонажи в современных жизнеописаниях. Однако Платон не писал свои диалоги как художественные произведения. Другие его труды приняты как исторические документы, так почему не быть таковыми тем, в которых упоминается Атлантида?

— Значит, вы хотите сказать, что все написанное Платоном об Атлантиде является правдой? — спросил Филби.