В пограничной полосе (Повести, рассказы)

На дорожке, в падающей из окна полосе света, стояли пограничники. Симонов, с автоматом за спиной, что-то перебирал в вещевом мешке. К нему торопливо подошел невысокий худощавый солдат, подал увесистый сверток.

— Молодец, Петькин! А я гляжу — где же наши харчи… — одобрительно проговорил старшина и сунул сверток в мешок. — Ну, ступай седлать коней. Да поспеши.

Коротков присел на корточки, гладил Кузнечика, что-то тихо говорил ему. Уши собаки пригибались под его рукой и снова вспархивали треугольными флажками, глаза косили на хозяина.

Пора было выходить, но не успел Серов дойти до двери, как зазвонил телефон, соединяющий заставу с лесопильным заводом. На проводе был Козырев.

— Может, я напрасно отрываю вас от дела, — заговорил Алексей Дмитриевич, когда Серов взял трубку. — Но и не сообщить, считаю, нельзя. Подозрение у меня возникло… Днем, как направлялись мостик строить, я с парнями подъехал до тупика на ручной дрезине. Оставил ее там. Закончили работу, к ней же подался, потому как в баню торопился. Остальные-то ребята на повозке поехали, я рассчитывал на дрезине. Пришел к тупику, а самокат наш кто-то угнал. Дернули по шпалам своим ходом, дрезину обнаружили на середине пути.

— Если точно — в каком месте?

— Помните, сушняк после давнего пожара? Аккурат не доходя до него метров двести. Дрезину мы не тронули, обошли стороной. Там поблизости наши мужики сегодня дрова для школы пилили.

Железнодорожный тупик был в глубине участка заставы Серова. Ветка на несколько километров врезалась в лесной массив. Года четыре назад там начали лесоразработки, да вскоре прекратили. Но шпалы и рельсы не сняли, дорога заросла кустами и травой. Рабочие с лесопилки ездили по ней на дрезине: зимой сухостой на дрова перевозили, летом отправлялись по грибы.

— Может, кто-то из дровосеков воспользовался дрезиной? — спросил Серов.

— Спрашивал я мужиков-то, не брали они.

— Огромное спасибо, Алексей Дмитриевич, за сообщение. Будем немедленно проверять. — Серов помолчал. — Знаю, вы сегодня не отдыхали, воскресенье в рабочий день превратилось… по нашей милости. Но то, что вы рассказали, чрезвычайно важно.

— Уловил, Михаил Федорович, дальнейших пояснений не требуется. Укажите только пункты.

— Дорогу и лощину южнее поселка перекройте, если сможете, пожалуйста.

— Будет сделано. Бегу будить ребят, в другой раз доспят. Не беспокойтесь, товарищ начальник заставы, службу будем нести как надо, — заверил Козырев.

Так вот запросто — «бегу будить ребят». А ведь известно для чего — не на огород сходить, лукового пера нащипать для похлебки. Поднимутся, займут рубеж, указанный Серовым, и чужой через него не проберется.

У Козырева слово крепкое. В прошлом году Серов снаряжал с заставы в поселок делегацию — чествовать кавалера недавно учрежденной пограничной медали Алексея Дмитриевича Козырева. Одним из первых среди местных жителей удостоился редкой пока еще награды. На том же железнодорожном тупике столкнулся он с вооруженным нарушителем. Один на один. Враг стрелял в Козырева, да промахнулся. Алексей Дмитриевич изловчился, выбил пистолет, задержал нарушителя. Когда принимал награду, сказал: «Законы границы мне известны. Всю жизнь вблизи нее прожил, мыслю себя ее солдатом, хотя и без погон».

Переговорив с Козыревым, Серов сообщил новые данные полковнику Коновалову и высказал свои соображения по этому поводу. Начальник отряда несколько охладил его пыл, не следует, дескать, увлекаться. Все имеющиеся данные и те, которые поступят впредь, тщательно проверять. Ранее принятое решение остается в силе. Самому Серову прибыть к месту обнаружения дрезины Козыревым. Полковник добавил, что выезжает туда же, прихватит инструктора службы собак комендатуры.

Через минуту Симонов с Коротковым уехали на машине, а Серов садился на коня. Нагнулся, пожал руку замполиту. Тот все еще выглядел огорченным, и Серов сказал ему негромко и душевно:

— Не журись, Витя, хватит нарушителей и на твою долю.

С места пустил коня крупной рысью. Петькин на «пожилой» кобыле едва поспевал сзади. По сторонам мелькали темные кусты.

…Сквозь частокол деревьев мелькнул огонек, похоже, кто-то закуривал. Подъехав, Серов увидел офицеров и солдат, безошибочно выделил начальника отряда и доложил о прибытии.

— Ведите к дрезине, товарищ Серов. Инструктора с собакой — вперед, — приказал полковник и спросил: — Далеко до железнодорожной ветки?

У Серова в висках толчками забилась кровь. Уж не галлюцинации ли у него? Голос полковника показался ему очень знакомым, но долетевшим как будто издалека. Не по расстоянию, а по времени. Нет, не может быть, это какое-то наваждение… Живой голос, но он принадлежал человеку, которого, Серов знал это совершенно точно, не существовало на свете.

— Что с вами, начальник заставы? Почему не отвечаете?

— Извините, товарищ полковник. Дорога отсюда в километре.

— Покажите по карте.

Несколько офицеров склонились, кто-то набросил плащ, полковник включил фонарик. Серов вгляделся в зеленую штриховку лесного массива, нашел точку стояния и тонкими линиями прочертил направление.