В погоне за солнцем (СИ)

— И что чаще всего «не спрашивают»? — перебил ее я.

— Большинству нужны уже готовые решения, — пренебрежительно, точно копируя чью-то интонацию, фыркнула девчонка. — Мало кого интересуют сугубо теоретические выкладки и выведение формул.

Я возвел глаза к небу, поблагодарив всех богов, выдуманных и существующих, за то, что нынешнее поколение торлисских чародеев отличалось непроходимой глупостью.

— Вам подходит? — уже не понижая голос, спросила она.

Я яростно закивал.

— Тогда пойдемте: покажу все, что есть.

Чуть ли не пять минут я плелся за плутающей среди стеллажей девицей… чтобы оказаться в кулинарном отделе.

— Гм… а мы точно пришли, куда надо? — подозревая какую-то ошибку или еще чего похуже, засомневался я.

— А вы что, ожидали табличку с надписью: «здесь находятся книги из закрытого фонда»? — возмущенно спросила девушка.

Выражение моего лица выказало крайний скепсис, но библиотекаря это не смутило. Кстати…

Я не выдержал и все-таки полюбопытствовал:

— Позвольте задать вам несколько странный вопрос, но… почему вы мне помогаете? Ведь сами признались в незаконности ваших действий.

— Я вам верю, — пожала она плечами и улыбнулась, как будто это было в порядке вещей. — Тем более, запрет действительно глупый — зачем человеку, незнакомому с магией, книги по ней? А ущерба в читальном зале книгам не причинить, — и добавила, хитро сверкнув глазами: — А еще вы кажетесь очень добрым и милым!

— Э-э-э…

«Милый и добрый»! Смешно, право!

Но приставать с дальнейшими расспросами было неприлично, и я вынужден был удовольствоваться ее ответом.

— В каких стеллажах, говорите, я могу найти нужные книги?

— Начиная во-он с того…

* * *

— Господин Мио! — воскликнула мне прямо в ухо. Я подскочил от неожиданности, да так, что чуть не сшиб стоящую передо мной стопку толстенных талмудов.

Талмудов?

Я осоловело замотал головой, спешно пытаясь сообразить, что происходит.

Так. Книги. Много книг…

Ах, да! Торлисс, библиотека…

— Господин Мио! — повторил голос уже с оттенком укоризны. — Вы уснули?

Гудящая голова и затекшие суставы говорили именно об этом, но признаваться в оплошности не хотелось, и я только смущенно кашлянул, промолчав.

— Мы закрываемся, — не дожидаясь моих слов, продолжила девушка. — Я должна расставить книги.

— Да-да, конечно, — поспешил ответить я, вставая из-за стола. — Я уже закончил.

— Нашли, что искали? — полюбопытствовала моя спасительница.

— Нет. Увы.

— Зайдете завтра?

— Боюсь, я просмотрел все, что могло меня заинтересовать.

— Жаль, — искренне огорчилась библиотекарь.

— В любом случае, спасибо за помощь, — вымученно улыбнулся я, отбрасывая косу за спину. — Отрицательный результат — тоже результат. Еще раз спасибо — и всего доброго!

— Вам показать выход? — запоздало окликнула она, когда нас разделяло уже шагов двадцать.

— Нет, не стоит.

Тяжелая дверная створка поддалась с трудом, а вот захлопнулась с превеликим удовольствием, чуть не наподдав мне напоследок. Я погрозил ей кулаком и быстро зашагал… хм. А, собственно, куда?

На город тихо опускались сумерки. Тени сгущались там, куда не могло дотянуться солнце. В южных городах темнеет рано и стремительно: не успеешь оглянуться, а кругом уже черным-черно. До непроглядной темноты, конечно, оставалось чуть больше часа (середина весны на дворе), но рыскать в поисках временного пристанища глубокой ночью мне не хотелось.

Я ускорил шаг, стремясь как можно скорее добраться до городских окраин: снять сколько-нибудь приличную комнатушку в городе не позволяло плачевное состояние кошелька. Я утешал себя тем, что на каморку с кроватью денег точно хватит, и не придется ютиться в общей комнате на кишащем клопами тюфяке, а значит все не так уж плохо.

Выплутать из кварталов знати удалость за каких-то пятнадцать минут, а вот с купеческими вышла заминка. В голову закралось подозрение, что я хожу по кругу. Вся нелепость ситуации заключалась в том, что до окраин, по моим ощущениям, оставалось едва ли полмили — вот только я совершенно не представлял, в какую сторону.

Да что за чушь! Этот дурацкий столб с полусодранными афишами я точно вижу уже раз в третий… минимум — в третий! Еще и пусто кругом, как назло.

Словно откликаясь на мой отчаянный призыв, с противоположного конца улицы послышались тихие голоса и смех, заслышав который я не обрадовался, а, не раздумывая, бросился в ближайший переулок.

За свою долгую жизнь я научился неплохо разбираться в окружающих и вполне мог определить по голосу человека его статус и род занятий.

Крестьяне смеются грубо, раскатисто, с отчётливой хрипотцой. Купцы и важные мещане — спокойно, степенно, с легкой снисходительностью. Разбойники и худшие из наемников — грубо и хрипло, словно каркая, или глумливо, когда выгорает очередное дельце. Знать или сдержана и холодна, или излучает презрение, насмешку.

…так, как сейчас, при мне смеялись всего один раз. Всего один, но я до сих пор помню каждый перелив этого смеха, каждый вплетенный в него тревожный обертон.