В погоне за мечтой, или Как не убить попаданку

Нет, он не почувствовал разочарования, хотя и оно тоже было из-за невозможности иметь в таких отношениях детей. Эрл как-то резко успокоился, все мысли о его безумии ушли, улетучились. Даже ревность прошла. Все встало на свои места: и его сны, и тяга к этому паршивцу. Сейчас для ректора существовала одна цель: не потерять свою пару. Ведь отношения между истинными, это не только страсть, это гораздо больше и глубже.

Мальчишек нельзя было тащить с собой, а оставлять в постоянно меняющемся лабиринте — тем более. Да, магия этого места нестабильна, но Эрл решил рискнуть. Портал открылся легко, Эрл выглянул, убедился, что проблем с портальной магией у него нет, и отправил парней в посёлок. Хотел и эльфа до кучи с ними, но тот наотрез отказался.

— Я знаю куда нам нужно, — произнёс Ксадас, когда за адептами закрылся портал.

— Я тоже, — качнул головой Эрл, — и стоит поторопиться.

На него посмотрели сразу две пары удивлённых глаз. Но мужчина их будто не замечал. Развернувшись, он отправился туда, куда звало его сердце.

Где-то в чертогах богов…

Поблас нервно вышагивал из стороны в сторону. Он не понимал, что сейчас происходит и откуда взялся в их Мире тёмный источник силы.

— Сестра! — крикнул он, зная, что его прекрасно слышат. — Ты не хочешь объясниться?

— А должна? — перед братом из темных всполохов энергии вышла Смерть.

Мужчина поморщился, он не любил эту сторону силы сестры.

— Откуда эта мерзость в нашем Мире? — ткнул он пальцем в плоский экран во всю стену.

Смерть обошла брата и посмотрела на зал испытаний. Как давно это было. Как много усилий она приложила. Ей понадобились века, чтобы в мире родился уникальный маг, который смог скрыть добровольно отданные силы. Смог скрыть её ошибку.

— Понимаешь, братик, я Судьба, — Поблас повернулся на голос и с удивлением смотрел на молодую, красивую женщину, волосы и наряд, которой постоянно меняли цвет. — Я многолика: смерть, жизнь, это не все мои имена и воплощения.

Поблас сделал шаг назад, только сейчас осознавая, кто стоит перед ним. Сестра?! Как он был глуп. Ведь жизнь и смерть это бесконечный цикл. Всему когда-то наступает конец и от высвободившейся энергии рождается новая искорка жизнь. Почему он был слеп? Почему никогда не задумывался, от чего “Старшая сестра” всегда выходит победителем в спорах и играх.

— Мы твои марионетки? — сиплым голосом спросил он у Судьбы.

— Не стоит меня бояться, Поблас, конечно, я знаю твою судьбу, но не играюсь с тобой и Брией, — богиня отрицательно качнула головой и мужчина увидел, что волосы сестры уходят длинными нитями в бесконечность.

Буквально на мгновение он разглядел краешек необозримой мерцающей сети переплетений жизней и судеб. И осознал насколько тяжек этот труд, насколько непосильна ноша. Нет, он бы не смог, сошёл бы с ума.

— В прошлый раз ты сказала: “Мир уже не спасти”, — что ты имела в виду?

Глава 21

Алекс Фокс…

Вжимаясь спиной в каменную стену, раз за разом щелкала пальцами, пытаясь вызвать хоть маленький огонёк. Темнота была абсолютной, живой, дышащей, казалось — разумной. Она обволакивала со всех сторон, струилась вдоль тела, что-то нашёптывая в уши и проникала с дыханием в лёгкие. Липкий страх не давал нормально вздохнуть. Паника и оцепенение нарастали. И только пальцы раз за разом издавали гулкий щелчок в полной тишине. В очередной раз я вдруг испугалась и этого громкого, резкого звука. А что если в этой тьме кто-то есть?

Сознание провалилось в далёкое детство, когда я вот так же стояла в кромешной темноте погреба и боялась вздохнуть. Ещё совсем мелкая, но ужасно гордая тем, что помогаю взрослым, крутилась у них под ногами. Больше мешаясь и толкаясь. Наверное, именно поэтому меня отослали в погреб, теперь уже и не вспомню зачем. Потом забыв, что я там, захлопнули крышку. А я вот так же стояла и щелкала выключателем в попытке зажечь сгоревшую лампочку. Спохватившись, меня быстро нашли. Но это — по рассказам родителей. А для меня в той кромешной тьме прошло ужасно много времени. Именно тогда я ощутила дыхание тьмы.

Очень долго мне снились кошмары и родители стали оставлять на ночь включённым ночник. Но зачем он в городе, где есть свет фонарей, Луна, что заглядывает в окно. Нет, мне снилось именно подземелье: тёмное, нескончаемое и тихий невнятный шёпот. Казалось, что именно он пугает больше всего в той бескрайней тьме. Когда я не могла вздохнуть или двигаться от липкого страха. Психолог называл это тафофобией — страхом быть погребённой заживо. Я не спорила, стараясь не рассказывать о своих снах родителям, просто знала, что тьма живая. Со временем все забылось, а сны ушли.