В подполье встретишь только крыс

Меж тем «сражение» разгоралось и в физическом смысле. Крымские татары, ориентируясь на Указ ПВС от 5 сентября 1967 года, начали одиночными семьями и группами переселяться в Крым. Некоторых прописали, большинство выдворили. Выдворенные частично стали жить без прописки, а большинство селились на ближайших подступах к Крыму, в украинских областях и в Краснодарском крае. Все они осаждали правительственные и партийные органы. Поселившиеся на Херсонщине, в Запорожской области и Краснодарском крае создали свои группы уполномоченных и двинули их в Москву.

Каждый день они приходили в приемные ЦК и Президиума Верховного Совета и, ссылаясь на нарушение Указа ПВС от 5 сентября 1967 г., добивались приема и решения вопроса о прописке. Их обманывали, говоря, что «на места даны указания», изгоняли с помощью милиции, но они все настойчивее добивались своего и писали, писали. Грамотность у них была невысокая и им, конечно, хотелось до того, как отправить письмо адресату, показать его кому-нибудь пограмотнее. Старым их другом был Алексей Евграфович Костерин. Он, как только вернулся в 1956 году после 17-летнего заключения в лагерях и ссылке, так сразу включился в борьбу депортированных малых народов за их возвращение на родину.

Алексей Евграфович родился и вырос на многонациональном Северном Кавказе, с детства видел жестокое национальное угнетение малых народов, разжигаемую угнетателями национальную рознь и вражду, отвратительный великодержавный шовинизм. Жестоко страдая от того, что его нация выступает в роли угнетателя «инородцев», он, как русский патриот, решил посвятить всю свою жизнь борьбе за национальное равноправие, за дружбу народов.

«Малые и забытые» (название самиздатской статьи Костерина) знали его и любили. Всегда, когда бы я ни пришел к нему, у него почти всегда кто-то был, если не с Северного Кавказа, то из крымских татар или немцев Поволжья. Не опустела его квартира и после того, как в конце февраля он слег в больницу после жестокого инфаркта. Люди приходили, чтобы что-то принести для больного, минутку посидеть печально, сказать несколько слов сочувствия его жене. Приходил и я. И тоже сидел с тоской. Квартира, не наполненная его заразительным юношеским смехом, была пустой и неуютной. Пришел я и 17 марта 1967 г. в день его 72-летия.

Только вошел я в квартиру, Вера Ивановна – жена Алексея – сказала: «А я только хотела вам звонить. Алексею разрешили принять двух посетителей, и он просил, чтобы вы пришли со мной».

Однако, когда мы вошли в палату, там уже было двое – крымские татары. Как они туда попали, это их секрет. Во всяком случае, нам с Верой Ивановной они не помешали. Пропуска нас ожидали.

– Вот они и пойдут за меня, – сказал Алексей, показывая на нас, как только мы вошли в палату. Петро, – обратился он ко мне, ты смог бы пойти к ним? – показал он на татар. – Им обязательно хочется банкет в честь моего дня рождения устроить. Я думаю, что ты смог бы им сказать, что им делать дальше.

– Я же не готовился, – усомнился я.

– Ну, что тебе готовиться? Сколько раз мы с тобой об этом говорили. Скажешь экспромтом.

– Ну, ладно! Семь бед – один ответ. Койку мне в психушке все равно берегут.

И вот мы в банкетном зале ресторана гостиницы «Алтай». Около 250 человек крымских татар со всех районов их расселения. Из Средней Азии, Урала, Казахстана, Краснодарского края, Крыма, Херсонской и Запорожской областей, – представляющих весь крымско-татарский народ, собрались в этом зале. Предварительно спросили: «Записать вас можно?» Я ответил согласием. Меня в то время знали лишь отдельные крымские татары. Среди присутствующих, кажется, не было ни одного из них. Поэтому ведущий очень долго меня нахваливал, напирая на мое бывшее генеральство и на то, что я ближайший друг Костерина. Наконец он закончил, и заговорил я. Дал краткую характеристику Алексею и его борьбе за право малых народов и особенно за право крымских татар вернуться на свою родину – в Крым. Затем я сказал: «Теперь позвольте мне коротко высказать наши с Костериным взгляды на актуальные проблемы вашего движения.

Скоро исполнится четверть века с тех пор, как ваш народ был выброшен из собственных жилищ, изгнан из земли своих предков и загнан в резервации, в такие условия, в которых гибель всей крымско-татарской нации казалась неизбежной. Но выносливый и трудолюбивый народ преодолел все и выжил назло своим недругам. Потеряв 46 процентов своего состава, он начал постепенно набирать силы и вступать в борьбу за свои национальные и человеческие права.