Читаем В подполье можно встретить только крыс… полностью

Во время пребывания на Маковице, наблюдая за противником, я невольно вспомнил эпизод из первой мировой войны на русско-турецком фронте, когда одна из частей русских, оказавшись выше турецкой, принудила ее к отступлению, начав спускать на турок бочки, начиненные порохом и камнями. Рассказал об этом офицерам и солдатам на Маковице, добавив: «От вас очень хорошо покатились бы бочки». Прошло несколько дней и я узнаю, что у Александрова, на Маковице, начали катать бочки. Результат был настолько эффективный, что участок вражеской траншеи, подверженный скатыванию бочек, был противником оставлен. Александрову посоветовали ночью бросить сильный разведотряд на освобожденный противником участок и попытаться очистить всю первую траншею противника, действуя по ней в сторону флангов. Результат оказался для нас неожиданным. Через сорок минут после начала действий указанного отряда пришло сообщение — противник отходит. Комдив отдал приказ: «129-му полку немедленно перейти в наступление. 131-му и 310-му провести разведку боем».

129— й полк от Маковицы пошел вперед довольно быстро. Появились пленные. Был захвачен и приказ командира венгерской бригады. Оказалось, что намечен был отвод с первой траншеи — не на вторую траншею, а на второй уступ. На первом уступе вторая траншея оставалась занятой. Но, по несчастливой для венгров случайности, разведотряд 129-го полка вошел в первую траншею, когда там начался отход. Вид отходящего противника всегда воодушевляет, и разведчики решительно пошли вперед, обгоняя отходящих. Среди тех началась паника. И они, вместо того, чтобы отходить спокойно по установленным маршрутам побежали где попало, ко второй траншее, вызывая панику и среди войск, занимающих ее. Паника стала распространяться дальше в тыл. Начали нервничать и соседи. В результате 129-й полк занял оба уступа и вышел к шоссе. Противник в свете дня немного разобрался и начал оказывать отпор. Но это уже не был организованный фронт сопротивления. Оборона врага была нарушена во всей полосе дивизии. 151-й и 310-й полки, добившись частных успехов в ночном бою, ввели к утру в бой свои главные силы и тоже нарушили вражескую оборону. В течение дня наступление уже шло по всему фронту дивизии.

Для нас со Смирновым было очевидно, что мы пожинаем лавры успеха, предоставленного нам случаем. У противника не было никакой оперативной необходимости отводить свои войска на этом участке фронта. Его флангам ничто не угрожало. Зато была полная целесообразность удерживать горный хребет Карпат, как нож, вонзенный в живое тело советского наступающего массива. Важны были Карпаты и как хранилище средств боевого и материального снабжения, как важный военно-промышленный район. Следовательно, вышибать противника из Карпат можно было только силой. А ее-то у нас и не было.

Когда я прибыл в дивизию численность ее была меньше четырех тысяч. Пополнениями ее состав довели до 6000, т. е. до пятидесяти процентов штатной численности. В ротах было по 30–40 человек, а у Александрова даже меньше. Средств усиления мы не получали. Правда, штатные артиллерийские и минометные части материальную часть имели полностью, по штату. Но боеприпасов было мало и надежд на регулярный подвоз не было. Авиация корпус не поддерживала. Соседей, которые помогли бы своими действиями, тоже не было. Фланги корпуса были по сути открытыми: справа до ближайшего соседа около тридцати километров, слева — еще больше.

Естественно, что успех в таких условиях мог быть достигнут только за счет маневренности. Только скрытность, быстрота и решительность действий могли бы восполнить недостающюю ударную силу. Широкий фронт для маневра и закрытый характер местности (горно-лесистая) благоприятствовали скрытому выходу на фланги и тыл противника для внезапного и решительного удара. Но войска должны были быть подготовленными к таким действиям. Наша дивизия, да и остальные соединения корпуса не были подготовлены к этому. Неоднократно я с сожалением думал: «Эх, сюда бы 18-ю бригаду: быстренько бы разделалась она с этим противником». Наша же дивизия никак не хотела ходить по горам и стихийно скатывалась к дорогам. Противник же именно дороги и держал наиболее прочно. Чтобы его сбить с дорог силой, надо было иметь то, чего мы не имели — мощный огонь артиллерии, танки, поддержку авиации. Не имея этого, мы заставляли наши войска стихийно скатывавшиеся к дороге, снова уходить в горы и совершать обход узлов сопротивления. Смирнов весь день был в войсках, требуя от них наступления по горам, в обход вражеских узлов сопротивления.

Перейти на страницу:

Все книги серии Я предал Родину

Тайная история сталинского времени
Тайная история сталинского времени

Лев Никольский, Александр Берг, Вильям Годин, Швед — все это псевдонимы одного человека: Льва Лазаревича Фельбина (1895–1973). Но в кругах советской и международной разведки он официально фигурировал как Александр Орлов. Под этим именем он и вошел в историю спецслужб, где его до сих пор считают не только выдающимся теоретиком и практиком разведывательной работы, но и самым разносторонним, сильным и продуктивным советским разведчиком.— Вплоть до 12 июля 1938 года я был членом Всесоюзной коммунистической партии, и советское правительство последовательно доверяло мне ряд ответственных постов.1936 год ознаменовался началом гражданской войны в Испании. Политбюро направило меня туда — советником республиканского правительства — для организации контрразведки и партизанской войны в тылу противника. В Испанию я прибыл в сентябре 1936 года и оставался там до 12 июля 1938 года — дня, когда я порвал со сталинским режимом…

Александр Михайлович Орлов

Детективы / Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Cпецслужбы
Сталин. Путь к диктатуре
Сталин. Путь к диктатуре

Автор этой книги Абдурахман Авторханов — историк-советолог, писатель, публицист и общественный деятель. При Сталине он входил в партийную элиту страны, в 1937 году был арестован, в годы войны перешел линию фронта с предложением Гитлеру союза с восставшей Чечней. После войны был профессором американской Военной академии и председателем ее Ученого совета. Автор ряда книг по истории СССР и его системе управления.В книге, предложенной вашему вниманию, А. Авторханов пишет о том, как Сталин устранял своих политических конкурентов (Зиновьева, Каменева, Бухарина и других) на пути к единоличному диктаторскому правлению. Книга содержит многие эпизоды этой борьбы, неизвестные историкам и широкому кругу читателей; при работе над книгой автор использовал огромный массив документальной информации. 

Абдурахман Геназович Авторханов

Биографии и Мемуары
Двадцать лет в разведке
Двадцать лет в разведке

Мемуары А. Г. Бармина (1899–1987), дипломата-«невозвращенца», долгие годы были в числе основных источников для зарубежных исследователей советского периода 20–30-х годов. Что касается отечественных историков, тем более массового читателя, то для них эта книга была просто недоступна, поскольку перевода ее на русский язык до настоящего момента не существовало. Причина этого кроется в том, что имя автора вслух не могло быть произнесено, так как он с середины 40-х годов возглавлял русскую службу радиостанции «Голос Америки». Между тем книга А. Г. Бармина представляет несомненный интерес. Автор, активный участник Гражданской войны, один из первых краскомов с академическим образованием, выпестованный, как и многие другие выдвиженцы революции, Л. Д. Троцким, был ему всецело предан. В книге представлена широкая галерея дипломатических и хозяйственных работников, видных военачальников, ставших в роковые 30-е годы «врагами народа». Хорошо передана и напряженная атмосфера тех лет, мучительная борьба людей между долгом и страхом репрессий.

Александр Гаврилович Бармин , Александр Григорьевич Бармин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии