В подполье можно встретить только крыс

На этом чудеса не закончились. Бригада врачей: руководитель хирург доктор Любомир Кузьмак, хирург-уролог доктор Щен, терапевт доктор Олесницкий и анестезиолог доктор Кокс сделали операцию в знак уважения к правозащитному движению в СССР бесплатно. Госпиталь принял все госпитальные расходы, в обшей сумме 4500 долларов, на свой счет.*

* Мне могут сказать, что американцев бесплатно не лечат. Да, не лечат, но американские граждане имеют различного рода медицинское страхование, в том числе и государственное для бедных и инвалидов. Но этим я отнюдь не хочу сказать, что система медицинского обеспечения США без изъянов. В целом она намного лучше советской, в некоторых же важных частях хуже, но это тема специального разговора. (Примечание мое. П. Г.).

Избавившись от своей аденомы, я начал изредка выезжать в другие города Америки. 9-го марта был в Бостоне. Днем мне показывали Гарвард. Вечером я имел встречу с профессорами. Ночевал у Андрея Амальрика. Утром 10-го меня поднял телефонный звонок. Звонила Зинаида: "Тебя лишили гражданства". Немедленно отправляюсь в Нью-Йорк. Всю дорогу не оставляет сожаление - почему не уехали вовремя.

Мы с женой намеревались пробыть в США только половину срока. Но я установил связь с видными американскими психиатрами и договорился о прохождении психиатрической экспертизы. Дело несколько затянулось, и мы не выехали, как намеревались, 1-го марта. В Нью- Йорке я быстро выяснил, что наш отъезд в начале марта состояться тоже не мог. Лишили меня гражданства, оказывается, еще 13-го февраля. Объявили 10-го марта. За что же лишили?

Оказывается "Григоренко П.Г. систематически совершает действия, несовместимые с принадлежностью к гражданству СССР, наносит своим поведением ущерб престижу Союза ССР..." Итак, "сама себя раба бьет, что не чисто жнет". 6,5 лет меня держали в специальных психиатрических больницах, утверждая, что я не ответственен за свои действия ныне и не был ответственен до того, как был заключен: по окончании заключения направлен под наблюдение психдиспансера. Тоже, значит, не ответственен. Но вдруг оказалось, что я злостный подрыватель престижа государства. Сумасшедший подрыватель престижа государства. Какова же цена такому престижу?

Нет, не подрывал я престижа государства, но и сумасшедшим тоже не был. Я, вместе с моими друзьями, принимал участие в борьбе за правовое общество, боролся против лжи, которая наряду с террором, является главным средством сохранения и укрепления власти партократии. Власть, родившаяся в подполье и вышедшая из него, любит в темноте творить свои черные дела. Мы же стремимся вынести их на свет, облучить их светом правды. Власть, стремясь уйти из-под света, изображает наши действия, как нелегальные, подпольные, пытается загнать нас в подполье.

Но мы твердо знаем, что В ПОДПОЛЬЕ МОЖНО ВСТРЕТИТЬ ТОЛЬКО КРЫС. Из подполья вышли крысы, захватившие власть над людьми. В подполье растится культура еще более страшных грызунов. И как бы они ни назывались - "красными ли бригадами", "ирландской армией", "эда". "черный сентябрь" или еще как - это крысы, с которыми человечество сосуществовать не может. Крысы добились изгнания меня с Родины, как до того изгнали Солженицына, Чалидзе, Максимова, а после Ростроповича, Вишневскую. Рабина... Но будущего у крыс нет. Мы вернемся на Родину и увидим наш освобожденный от крысиной напасти народ.

* * *

Но пока что нам надо было искать политического убежища. Говорю "нам", хотя формально лишен советского гражданства один я. Но не могла же жена оставить меня одного на чужбине, как не мог я допустить, чтобы она отправилась без меня прямо в зубы тоталитарного чудовища. И мы остались, тяжко переживая вынужденный разрыв с родиной. Особенно болела душа за нашего тяжело больного, умственно неполноценного сына. Без знания языка и без друзей, которые остались в Москве, он стал совсем одиноким. Часто плакал, стараясь скрыть слезы от нас. Особенно частыми стали такие случаи после того, как Москва продемонстрировала, что изгнанным считает и его с мамой. Я имею ввиду конфискацию нашей квартиры в Москве и изгнание из нее проживавших там наших родственников. После этого наш Олег постоянно жалуется: "Брежнев отнял у меня комнату".

Но без жилья мы не остались. Америка предоставила нам политическое убежище, кров и пищу. Мы ей за это предельно благодарны. Мы многим восхищаемся в этой стране. И наверно восхищались бы больше, если б была возможность в любой момент покинуть ее и возвратиться к своим друзьям.