В подполье можно встретить только крыс

КГБ раньше меня оценило огромное значение инициативы Орлова. Еще до объявления группы, органы КГБ, выявив по каналам подслушивания намерения Орлова, вызвали его для предупреждения. Он не явился. За ним послали. Он скрылся. Его разыскивали, за ним гонялись, но поймали только через три дня после того, как он объявил группу. 15 мая было опубликовано заявление ТАСС "Провокатор предупрежден". В нем сообщалось, что "некий Орлов" создал нелегальную антисоветскую группу для сбора и распространения клеветнической антисоветской пропаганды. Он предупрежден, что если не прекратит эту деятельность, то будет привлечен к уголовной ответственности. Только это заявление ТАСС открыло мне глаза. Я понял, что создание группы - это гениальная находка правозащиты. И я, забыв о своих болезнях, ринулся на защиту группы. Я написал письмо директору ТАСС, которое пустил в самиздат, впоследствии оно было опубликовано на Западе. В этом письме я указал, что ТАСС лжет, называя нас подпольной антисоветской организацией. Сославшись на наше заявление об образовании группы, я сообщил, что под ним стоят подписи всех членов и против каждого написан его адрес. Группа имеет целью обнаруживать и доводить до правительств нарушения Хельсинкских договоренностей, а такие действия не могли быть названы антисоветскими. И, наконец, я заявил, что предупреждение одному Орлову противоправно. Мы не организация с программой и уставом, мы исследовательская группа, действующая на правах авторского коллектива. Мы организовались на принципе солидарной ответственности, и поэтому никто никого не может исключить из группы, никто не может распустить ее. Каждый решает сам за себя. Это относится и к Орлову. Он руководитель только для дела. Распустить нас он не вправе. Он может участвовать или не участвовать в работе группы. От этого она не перестанет существовать.

Группа начала действовать с исключительной энергией. За два с половиной месяца, прошедших со дня образования группы до первой годовщины Хельсинкского совещания, группа послала главам правительств - участников Хельсинкскою совещания - 7 сообщений, не считая учредительного заявления: 1) О преследовании Мустафы Джемилева; 2) О почтовой и телефонной связи; 3) Об условиях содержания узников совести; 4) О разделенных семьях; 5) Репрессии против религиозных семей; 6) Оценка влияния Совещания по безопасности и сотрудничеству; 7) О положении бывших политзаключенных в СССР. И кроме того, 1) Сообщение для прессы; 2) Обращение Юрия Орлова к главам правительств и 3) Заявление в защиту В. Мороза. В эти же первые месяцы открылась особая черта группы, ее способность к самовосстановлению, к своему бессмертию. Вскоре после создания группы из СССР убыли, сначала Миша Бернштам, затем профессор Виталий Рубин. Первый из них был принужден к отъезду угрозами КГБ. Второй ходил в отказниках, но после создания группы ему дали разрешение на выезд. КГБ, видимо, решил убивать группу методами изъятия отдельных членов различными путями. Первых двух пустили в эмиграцию. Третьему - доктору физико-математических наук Александру Корчаку - объявили, что он будет уволен с работы и изгнан из науки, если не покинет группу. Это не было пустой угрозой. Перед глазами Корчака было уже много примеров и, в частности, руководитель группы Юрий Орлов, руководитель советской группы "Эмнести" доктор Валентин Турчин. Александр Корчак, имеющий большую семью, вынужден был покинуть группу. Но в группу тут же шли новые люди.

В эти же первые месяцы пришел Владимир Слепак, потом Юрий Мнюх, а дальше пошли один за другим - Наум Мейман, Татьяна Осипова, Софья Каллистратова, Виктор Некипелов, Юрий Ярым-Агаев.

Большая результативность Московской Хельсинкской группы оказала воздействие на национальные республики. Украинский поэт Микола Руденко уже в начале лета затеял со мной разговор о создании в Киеве Украинской группы. Мы всесторонне обсуждали вопрос состава группы, методов ее работы, назревшие проблемы. Начав обсуждение в начале лета в Москве, закончили осенью, во время нашей двухнедельной поездки с женой в Киев в гости к Миколе и его жене Рае.

Особенно обсуждали возможных участников. Людей знал Микола. Я только предупреждал, чтобы в первоначальном составе не было недостаточно стойких членов. Я был уверен, что власти особенно болезненно отреагируют на создание Украинской группы, так как она в своей деятельности не сможет не затронуть национальный, самый болезненный для советов вопрос. А это вызовет особенно жестокое давление на I руппу со стороны властей. Будущее подтвердило эти опасения. Но выяснилось также, что Микола основательно подобрал людей. Не было кающихся, не было отступников - ни одного, вплоть до сегодняшнего дня.