В плену у сказки (СИ)

Я продолжала учиться, растеряв все амбиции, продолжала общаться, потому что так нужно было. Жизнь начала проходить мимо. Мое тело, не отличаясь от бездушного манекена, функционировало, как раньше, а я погрузилась куда-то на меланхоличное дно, испытывая страшное, холодное опустошение.

Раньше я сомневалась, что любовь существует, а в конце концов убедилась, что существует она только в сказке. Мое сердце осталось там, в зачарованном мире, куда уже не попасть. Но это так жестоко: позволить мне любить, а затем вырвать проросшие чувства с корнем, оставив только пустоту, которая, как черная дыра, поглощала все, чем я хотела ее заполнить.

Но время старалось лечить, а человеческая природа, которая ненавидела подолгу страдать, потихоньку возвращала меня к привычному состоянию.

Все стремилось вернуться в исходную точку, когда ничего по-настоящему не тяготило.

Но полностью забыть обо всем и жить, как раньше, не получалось в большей мере из-за того, что мне его не хватало…

Я чертовски скучала по Румпелю и оплакивала не просто расставание, я оплакивала потерю. Расставание — это когда знаешь, что человек где-то есть, он живет, чувствует, думает, просто ваши дороги с ним разошлись и, может, сойдутся вновь.

Но Румпель… Он мог исчезнуть, просто перестать существовать, развеяться, как иллюзия, и это стало моим самым страшным кошмаром.

Мне ведь было бы достаточно узнать, что с ним все в порядке, чтобы спокойно отпустить прошлое, но реальность решила не давать мне и шанса.

Я искала Румпеля в прохожих с одинаковым желанием как найти его, так и не найти. Женя встретила своего Эрика, но они никогда не были в сказке. Это другая Ариэль встретила своего другого принца, а сказочная Ариэль осталась со сказочным Эриком.

Я же зависла где-то между сказкой и родным миром, не понимая, где мой дом.

Честно, еще я очень боялась, что, встретив Румпеля в реальности, пойму, что все равно продолжаю любить только его сказочного двойника, и тогда разрушится все: надежда, оставшиеся осколки сердца, внутренний стержень, который я возводила из упрямства, злости и обиды.

Хотя, может, будет лучше, если все разрушится… Определенность лучше подвешенной надежды.

И мне так хотелось уничтожить этот мир, который заставлял меня мучиться, и это желание было по-настоящему злодейским. Наверное, если бы про меня писали настоящую сказку, то я бы оказалась не на стороне света.

— Хорошо, что ты бросила курить.

Я подняла взгляд на Женю. Она доедала свой сэндвич. В чашке передо мной остывал кофе, а Эдуард держал в руках круассан. Жаль, не отравленное яблоко.

Я поморщилась, обдумав эту мысль.

Словно во мне все чаще просыпалась злодейка-Анастасия. А может, она всегда была во мне, эта злобная часть, ранее дремавшая, но разбуженная путешествием в сказку.

— Да, теперь я забочусь о своем здоровье.

Женя снова на меня посмотрела этим тревожным, жалостливым взглядом.

— Ты изменилась.

Я покосилась на окно кофейни, за которым буйствовала зима. В стекле отражалась худощавая девчонка с белой, как снег, кожей, черными, как смоль, волосами, алыми губами и со взглядом хищника.

— Ты права.

Я вскоре сбежала из их компании голубков-неразлучников, купила бутылку красного сухого и поднялась в свою пустую квартиру.

Тишина… Я по ней скучала.

* * *

Ноутбук мерцал в полумраке комнаты и успокаивающе гудел. На экране проигрывалась первая часть «Сумерек», которую я пересматривала сотый раз подряд.

Вино и осенняя дождливая погода действовали усыпляющее. Особенно гулко капли дождя били по стеклу. Я не заметила, как задремала на диване, в позе креветки, закинув ноги на подлокотник.

А проснулась из-за звуков сирены — она взвизгнула за окном и сразу затихла, словно захлебнувшись. Неужели учебная тревога?

Я сонно и непонимающе огляделась: фильм все так же шел на ноутбуке, а часы тикали на стене. Только вот почему-то показывали неправильное время, словно начали отставать на несколько часов. Странно.

Я долго смотрела на секундную стрелку, пытаясь понять, что не так.

А потом догадалась, что часы шли в обратную сторону. Вскоре минутная и часовая стрелки и вовсе начали кривляться и превращаться в волны. Циферблат поплыл, как на картинах Дали или как в безумной Стране Чудес.

— Что за?..

В воздухе тоже что-то изменилось, став совершенно чужим, но в то же время до боли знакомым. Словно добавились новые цвета, прибавилось яркости, прямо как…

Я вскочила и, подбежав к окну, одернула шторы.

На небе пролегла полоса, разделившая его пополам. Умопомрачительно синяя и нереалистичная часть неба боролась с привычной, серой и пасмурной.

Вдали между домами шел великан, осторожно пробираясь по улицам. Летели пестрые жар-птицы и драконы. А деревья во дворе расширялись, закручивались и изгибались, принимая причудливые формы.

Я посмотрела на соседский балкон — там вместе с родными наглыми голубями сидели феи.

Будто сказочный мир разбился о мой, как комета, разбрасывая повсюду свои волшебные осколки. Хотя… Если честно, это было похоже скорее на вторжение.