В плену трёх миров. Эльгион.

Крейн повернул к ней одну руку запястьем вверх, и девушка увидела какую-то надпись, будто бы выжженную на нём.

— В час, когда над Нирой нависнет угроза уничтожения, я могу уничтожить на планете всё живое, включая и источник опасности. Но при этом выделится столько энергии, что на Нире вновь возникнет жизнь.

— Откуда? — недоумённо прошептала девушка, пытаясь представить себе эту страшную картину. Почему-то жальче всего было маленьких слонят, которых бы она очень хотела увидеть хоть раз.

— Арвены не просто собирают красную воду, они ходят поливать Оракс, — огромное дерево, что растёт в центре моих земель. Оракс хранит в себе начало всех начал, источник всего живого. Он один способен выстоять, чтобы после дать начало жизни на Нире.

— Но ведь можно просто попробовать уничтожить опасность, и всё вернётся на круги своя, — проговорила Лео, чувствуя, как мир вокруг неё растворяется. Это означало только одно: совсем скоро она проснётся.

— Ты права и в то же время неправа, — голос Крейна затихал, но с ним так не хотелось прощаться, — Бывают такие опасности, уйти от которых невозможно живьём, надеюсь что ты…

Он не смог договорить, потому что сон, который видела девушка, окончился, стирая само присутствие Ведьмака и понуждая её покинуть то место, покидать которое так не хотелось…

Тарон Ретта подрагивал под ним всем телом, прекрасно осознавая опасность, которая исходила от Тёмного воинства. Но ни разу не выказал даже малейшего желания свернуть со своего пути. Рядом так же неспешно двигались вперёд остальные драконы с седоками на спинах. Ретт махнул паре ближайших Эльфийонов рукой, давая понять, чтобы они направлялись за ним, и свернул влево, облетая воинов Гааноса. Их было очень много… Очень. Порой мужчине даже казалось, что всё то огромное колышущееся море под ними не кончится никогда, и сейчас им как никогда в жизни было нужно действовать осторожно.

Тароны мчались вперёд, бесшумно скользя по воздуху, и седоки, низко пригнувшись к их шеям, рассматривали своих противников. На первый взгляд можно было с уверенностью сказать, что им не выстоять. Просто невозможно было надеяться на победу, когда против тебя выступает такая ужасающая Тьма.

Птицы-драконы сливались с темнотой, которую распространяли вокруг себя воины Гааноса, и Ретт уже было облегчённо вздохнул и собрался поворачивать обратно, обрадованный тем, что всё прошло гладко, как вдруг…

Тишину пространства словно прорезал резкий глас, казалось, идущий из-под самой земли, — так силён и ужасающ он был, а потом тысячи голов повернулись в их сторону и Тёмные воины, не выжидая больше ни секунды, начали стрелять по летящим птицам.

Ретт наблюдал, как стрелы, камни и тяжёлые молоты пролетают мимо, словно кто-то отводил их от него, но пространство, которое мог защитить Самаар, сейчас покоящийся в ножнах на бедре мужчины, было недостаточным, чтобы защитить весь его отряд.

— В атаку! — крикнул Ретт, бросая зажатый в руке дискрейн, который со свистом улетел вниз, с точностью снося одному из воинов Гааноса голову. И почти тут же возвращаясь обратно в руку своему хозяину. Проигнорировав то, что дискрейн стал мокрым и липким от крови, Ретт снова метнул его в толпу, и, развернувшись к Эльфийонам, которые неотступно следовали за ним, махнул им рукой, снова ловя своё оружие в воздухе. А сам ринулся вперёд, к оставшимся Таронам, среди которых были и Илфи с Грегом.

— Скорее, отступаем! — крикнул он, пытаясь собрать всех вместе, но это было невозможно: оружие воинов Гааноса летело в них беспрестанно, угрожая вот-вот ранить или даже убить кого-то. Драконы лавировали среди него, уклонялись, а их седоки атаковали Тёмных воинов, но силы были неравны. Слишком важна и ценна была жизни каждого из них, каждый Тарон был на счету. Ретт глухо простонал, с ужасом наблюдая, как один из драконов падает вниз, продолжая махать единственным уцелевшим крылом. Кто-то ринулся на помощь, чтобы перетащить седока к себе на птицу, но раненый дракон, жалобно вскрикнув, рухнул вниз, и толпа воинов Гааноса мгновенно закопошилась возле места падения, добивая и животное, и Эльфийона.

— Скорее! Отходим! — снова крикнул Ретт, гоня своего Тарона назад, к озеру, и остальные ринулись за ним, попутно уклоняясь от летящего в них оружия. Они летели почти бок о бок, и их спасало только то, что у Ретта был Самаар, который худо-бедно защищал их, а у Ретта в голове вертелась только одна мысль: больше им не дадут подлететь незаметными. И это было ещё отвратительнее того, что сегодня они потеряли дракона и всадника. Это значило, что теперь больших потерь не избежать.

Тароны то и дело беспокойно вскрикивали, когда оружие пролетало в опасной близости от них, и смогли успокоиться только тогда, когда миновали скопление Тёмного воинства.

— В Реиаат, — отдал приказ уставший Ретт, сворачивая вправо, чтобы обогнуть лес и скрыться под каменными сводами древнего города, и все послушно последовали за ним. Он был Маалуном — единственным, кто мог спасти Эльгион. По крайней мере, почти все в это верили.