Читаем В плену теней полностью

Подобная догадка могла прийти в голову только автору приключенческих романов, подумала Хейли и снова рассмеялась, уже спокойнее. Тем не менее оставшиеся полосы обоев, точно такие же, как предыдущие, в конце концов отвалились. Интересно, что было бы, если б она начала с противоположного угла комнаты?

К вечеру Хейли совершенно обессилела. Зато к этому времени компьютер просох, и она могла начать работать, если бы ей было что написать. Хейли попыталась читать, но рисунок на ободранной стене, огромный и назойливый, постоянно приковывал ее внимание. В мазках неизвестного художника ощущалась решительность и непреклонность. Восклицательный знак в конце фразы был прочерчен с особой силой, а из точки вниз тонкой струей подтекла краска, и это напоминало черную слезу, струящуюся по стене.

В десять часов вечера «Сонина кухня» закрывалась. Хейли дождалась, когда в холле послышались тяжелые шаги Фрэнка, и открыла дверь как раз в тот момент, когда он отпирал свою квартиру.

– Фрэнк! – позвала она. – Не можете ли зайти ко мне на минутку?

– Я вас предупреждал, что работа будет адская. Так и вышло? – спросил он, протискиваясь в дверь мимо Хейли. Злорадная улыбка на его пухлом лице явно означала: «Ну, что я вам говорил!»

Оказавшись в комнате и увидев рисунок на стене, он вдруг замер и, невольно вскинув руку, прошептал:

– Боже праведный!

– Рисунок находился под обоями. Как вы думаете, что он означает? – поинтересовалась Хейли.

Несколько мгновений Берлин молчал, не в силах отвести взгляд от картины.

– Эта комната находилась под защитой. Змея – символ удачи. Близнецы – тоже.

– Вуду?

Берлин утвердительно кивнул:

– Это она нарисовала. Кроме нее – некому, но я не знаю, как она это сделала. Этим обоям больше двадцати лет. Восемь лет прошло только с того времени, как эту комнату снимал Морган.

– Над картинкой обои легко отстали от стены. Должно быть, их уже снимали, а потом приклеили снова.

– И никто ничего не знал. Да, это на нее похоже! – От легкомысленного тона Берлина не осталось и следа, словно женщина, о которой он говорил, – кем бы она ни была – перехитрила его.

– А кто такой Морган? – спросила Хейли.

– Ее любовник. Он покончил с собой.

– Здесь?

– Да. – Берлин указал пальцем на потолок. – Тут раньше висела тяжелая хрустальная люстра. Много лет назад крепление начало разбалтываться, и моя тетка велела вставить в гнездо дополнительный крюк, чтобы люстра не сорвалась. Морган продел веревку через этот крюк и повесился.

– А вы знаете почему?

Фрэнк ошеломленно взглянул на нее испуганными глазами. Хейли пояснила:

– Теперь это моя комната. Если здесь произошла какая-то трагедия, думаю, я имею право об этом знать. – Она прикоснулась к висевшему на шее амулету, давая понять, что верит в существование духов и что, если он ей не расскажет все, она найдет того, кто это сделает.

Берлин вдруг рассмеялся. Хейли поняла, что он старается хоть как-то разрядить обстановку, но у него ничего не получилось. Они оба были слишком взвинчены.

– Господи, да поймите вы, янки, что здесь, в нашем квартале, нет ни одного дома, в котором не произошла бы по меньшей мере одна великая трагедия. Да, вы имеете право знать, но здесь я не желаю об этом говорить. Пойдемте ко мне, и я расскажу вам, что знаю.

Перед своей дверью Берлин задержался.

– Входите и поставьте какую-нибудь музыку, – сказал он. – А я сейчас вернусь.

Хотя они вот уже две недели делили третий этаж, Хейли впервые оказалась в квартире Фрэнка Берлина. Она пыталась представить себе, как выглядит жилище хозяина, но, как выяснилось, не угадала.

В отличие от кафе, стилизованного под таверну начала века, интерьер квартиры был современным. Белые стены, старинные деревянные балки, раскрашенные под мрамор с розовыми прожилками. Из такого же мрамора была сделана и стойка бара в кухне, куда вела открытая дверь в конце комнаты. Одну стену занимала коллекция масок и амулетов с Берега Слоновой Кости, на другой были развешаны яркие цветные фотографии, изображавшие жанровые уличные сценки, снятые в Индии. Были там и портреты заклинателей змей, и нищих, и обритых наголо молодых монахов.

Таков, значит, его вкус, мысленно отметила Хейли. Ей он не импонировал.

Взгляд Хейли скользнул по собранию лазерных дисков с классической и современной музыкой, стоящих аккуратными рядами над музыкальным центром дубового дерева, потом задержался на снимке, где был запечатлен сам Берлин: толстые ноги, желтые шорты-бермуды, бледная рука, обнимающая загорелые плечи Нормана, официанта-воображалы. «Что ж, теперь понятно, почему Норман меня так не любит», – подумала Хейли, беря с полки диск с музыкой Сибелиуса – хотелось чего-нибудь легкого, для контраста с историей, которую собирался рассказать ей Берлин. Зазвучала музыка. Хейли продолжила осмотр комнаты. Фотография Фрэнка и Нормана была единственным предметом в комнате, который имел какую-то связь с личной жизнью Берлина.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену