В Plaz’e только девушки

– Ясно… – буркнул Рикемчук. От комментариев по поводу сомнительной славы покойника у него все-таки хватило ума воздержаться.

– Вячеслав Иванович, вам известна причина его смерти? – спросила я.

– Пока нет, – неохотно ответил он. – Знаю только, что никаких видимых внешних и внутренних повреждений на теле гражданина Гребнева не обнаружено. Ни ссадин, ни гематом, ни порезов, ни ушибов или разрывов внутренних органов.

– Зачем все же Еремей вышел среди ночи из своего номера и отчего-то вскорости умер? Отчего… – начала было я.

– Давайте так, Василиса, – перебил меня Рикемчук, – я сейчас загляну в местную полицию, а потом мы с вами встретимся и обстоятельно побеседуем.

– Не получится, Вячеслав Иванович…

– Что так?

– Я сегодня во второй половине дня уезжаю.

– Ну что ж. Тогда в Москве повидаемся. Счастливого полета.

Я опасливо покосилась на него. И мысленно перекрестилась: «Чур меня!» Его пожелания имели тенденцию сбываться с точностью до наоборот.

Чуть позже была еще одна встреча. Я проходила мимо бунгало, где остановился Еремей, и увидела Пашу с пожилой женщиной в черном. Поняла, что прилетела мать Еремея. Она должна была увезти тело сына на Родину. Я подошла, поздоровалась. Женщина посмотрела на меня непонимающе, но кивнула в ответ. Я протянула ей пятьсот долларов.

– Что это? – отпрянула она.

– Я занимала у Еремея деньги… – неловко объяснила я свой, наверное, неуместный сейчас жест. – Мы отдыхали вместе.

– Вот как… – Она посмотрела мимо меня и равнодушно спросила: – Как вас зовут?

– Василиса. Мы раньше работали с Еремеем в «Бизнесмене».

– А я – Альбина Георгиевна… Так вы его коллега?

– Да, – кивнула я, – мы случайно встретились здесь. – И повторила: – Он одолжил мне деньги…

Альбина Георгиевна взяла купюры, машинально сунула в карман. Они с Пашей направились к входу в бунгало. Вдруг она обернулась:

– Василиса, вы зайдете ко мне в Москве? Я хочу знать о последних днях сына. И на поминки приходите. Сообщите своим, в газете. Хотя… Все уже знают.

– Обязательно приду. – Немного помявшись, я предложила: – Может, мне поменять билет на самолет? Я помогу вам… перевезти Ерему, – даже мысленно я не могла назвать его «трупом».

– Спасибо, – сдержанно ответила она. – Мы с Пашей… Он поможет… С мужчиной как-то спокойнее. Когда мы вернемся, Паша вам позвонит.

Я отозвала Павла в сторонку и попросила забрать Клавдею. Пусть в Москве отдаст матери сердечную подругу Еремея, принципиально не заводившего человеческих друзей.

Павел вскоре зашел ко мне, положил черепашку в коробку, отнес к себе в номер. Потом вернулся, помог донести мой чемодан до ворот отеля. У центрального входа уже собрались отъезжающие в аэропорт.

За три месяца до…