В Петербург со своими бандитами

— Заболеешь — пеняй на себя. Не думай, что я буду бегать вокруг твоего одра с микстурами и порошками. — Выпустив эту парфянскую стрелу, Сандра ушла одеваться, спихнув на меня мытье посуды.

Наше паломничество традиционно началось с похода на Заячий остров, в Петропавловский собор, где похоронен Петр Первый. Положив цветочки у саркофага виновника нашего знакомства, мы с чувством исполненного долга отправились бродить по Васильевскому. Это тоже традиционная часть прогулки. Хотя нам с Сандрой знакома здесь каждая трещина в асфальте, мы все равно каждый раз немеем от восторга, а Сандра даже забывает о своем фотоаппарате. Проведя на Васильевском прекрасные два часа, мы перешли по мосту через Неву и побрели куда глаза глядят. Сандра едва ли не каждые пять минут срывала с плеча фотоаппарат с таким видом, будто вот-вот упустит бесценный кадр, хотя деревья, чугунные решетки и пустые скамейки, которые она снимала, вряд ли могли испариться в следующую минуту. Иногда подруга загоняла меня в кадр и заставляла принимать «естественные» позы. Как правило, эта естественность стоила мне вывернутой шеи и перекошенного позвоночника, зато на половине настенных календарей с видами Питера внимательный наблюдатель при помощи лупы без труда обнаружит мою крошечную фигурку, нелепо скрючившуюся в самом неожиданном месте.

Вообще-то Сандра — не профессиональный фотограф. Она работает в порту инженером по технике безопасности, но к своей основной специальности относится с прохладцей. (Если помните, во всем, что не касается ее увлечений, Сандра страшно ленива, и порой безопасность Питерского порта вызывает у меня серьезные опасения.) Зато издательствам, выпускающим календари, альбомы и путеводители, жаловаться грешно. Семь лет назад серия Сандриных снимков получила первую премию на городской фотовыставке, и победительница попала в поле зрения профессиональных полиграфистов. С тех пор ее фотографии пользуются неизменным спросом, а гонорары за них составляют львиную долю Сандриного дохода. Почему она, добившись признания как фотограф, не уволилась из своего порта, остается для меня загадкой. По ее собственным словам, работа там нудная, а зарплата смешная. Остается только предположить, что причина этого необъяснимого трудового подвига кроется все в той же лени. Вероятно, Сандре проще убивать по одиннадцать часов в день на дорогу и исполнение постылых служебных обязанностей, нежели взять лист бумаги и ручку и написать заявление об уходе.

День клонился к вечеру, начали сгущаться сумерки. Наша прогулка близилась к естественному концу, поскольку Сандра не любит снимать при недостатке света и никогда не пользуется вспышкой. Мы брели в сторону ее дома по безлюдной улочке на Петроградской стороне, когда Сандра увидела восхитившую ее вывеску сапожной мастерской и рванула с плеча фотоаппарат.

— Вот черт! Пленка с зубчиков соскочила, — сообщила она через минуту. — Нужен темный подъезд.

— Брось, Сандра! — попыталась я вразумить подругу. — Тебе снимать осталось от силы четверть часа. Стоит ли ради этого возиться?

— Конечно, стоит. Ты только посмотри на это чудо.

Ничего особенно чудесного я не видела. Обычная вывеска, стилизованная под старину, с щеголеватым сапогом во всю доску. Разве что висит перпендикулярно стене на двух металлических штырях с затейливыми завитушками. Тоже мне диковина! Но в таких случаях спорить с Сандрой бесполезно. Она уже трусила вдоль дома, заглядывая во все подъезды и проклиная хулиганов, которые не удосужились разбить лампочки. Наконец нужный подъезд был найден.

— Пойдешь со мной или подождешь здесь? — спросила Сандра.

— Подожду.

— Я ненадолго, минуты на три.

Она исчезла в темноте, а я сунула руки в карманы и принялась расхаживать по переулку. Погрузившись в свои мысли, я не замечала ничего вокруг, поэтому мощный удар по затылку стал для меня полной неожиданностью.

«Ну вот, всегда так», — обреченно подумала я и потеряла сознание.

II

Сандра выбежала из подъезда и, торопясь запечатлеть драгоценную вывеску, не сразу обратила внимание на мое отсутствие. Только щелкнув два-три раза затвором фотоаппарата и закрыв футляр, она соизволила оглядеться по сторонам и с удивлением обнаружила, что меня нигде не видно.

«Странно, — подумала Сандра. — Неужели Варвара на меня обиделась? Управилась я довольно быстро, минут за пять».

Будь ее спутником кто угодно другой, она, наверное, встревожилась бы, но, как уже было сказано, по мнению Сандры, я — особа непредсказуемая, и мое таинственное исчезновение подозрений у нее не вызвало. Предположив, что я по неведомым причинам решила добираться до ее дома самостоятельно, она повесила фотоаппарат на плечо и быстрым шагом двинулась к трамвайной остановке.