В первый раз

На него снова нахлынули воспоминания о том, как Жак приложила палец к его губам, острая потребность завладела всем существом… Ее тонкий пальчик, мягкая кожа, аромат ванили, заполнивший салон. Внезапно Блейк осознал, что запах Жак был таким же изменчивым, как и она сама… как сама женская сущность.

Его сердце забилось быстрее, тон был резким.

— Теперь ваш выбор — мое дело.

Блейк подумал об их соглашении, и время, казалось, растянулось. Растянулось до необозримых границ. Теперь все усложнилось — странные чары, сковавшие их тела, были причиной. Взгляды замерли, момент длился десятки вечностей, в их сознании вспышкой сверкнуло понимание.

И тут все закончилось — в дверях появилась девушка — ровесница Жак.

— Джанет Беннет заходила, хотела видеть тебя, Жак, — сказала она и улыбнулась.

Блейк прочистил горло, а Жак отступила на шаг.

— В городе есть группа терапии, и им нужен музыкальный терапевт. Она рекомендовала тебя. Работа уже у тебя в кармане, если хочешь, — продолжала коллега. — Да и платить будут получше.

Жак беззаботно выудила откуда-то кучу конвертов и принялась их просматривать.

— Я подожду, пока наш центр не встанет на ноги.

— Ты что, не слышала? — спросила девушка.

Жак подняла взгляд от писем и тревожно посмотрела на нее:

— Чего?

— Правление провело экстренное совещание. Даже если мы получим деньги…

— Когда, — поправила ее Жак, крепче сжимая конверты. — Не если, а когда.

Девушка произнесла уже мягче:

— Когда мы получим деньги, на решение о твоем найме может повлиять обвинение.

Лицо Жак вдруг утратило краски и живость, и Блейка охватил нежеланный приступ сочувствия. Не подумав, он подошел к ней и погладил по руке.

— Передай Джанет мою благодарность, — сказала Жак ровным голосом и посмотрела на Блейка странным взглядом. — Я добьюсь снятия обвинения. — И она неожиданно вышла из кабинета, на ходу бросив «спасибо» коллеге.

Блейк, послав девушке вежливую улыбку, пробормотал слова извинений и бросился вслед за Жак. Он настиг ее, утихшую, у шкафчиков, притулившихся вдоль стены обшарпанного холла. Ее изящные бедра были напряжены, но сейчас Блейк не испытывал плотской жажды.

Пробравшись между рядами шкафчиков, Жак остановилась у одного и принялась открывать замок. Ей потребовалось некоторое время, чтобы дорожащими пальцами набрать нужную комбинацию на кодовом замке, и Блейка захлестнула новая волна жалости.

— Тебе стоит принять это предложение, — сказал он.

Она наконец справилась с замком и открыла дверь — внутри стены были обклеены плакатами групп и певцов. Разнообразный набор: здесь были кантри, рок, блюз.

Жак нахмурилась:

— Я подожду, пока клуб получит деньги и сможет вернуться к терапии.

Блейк прислонился к стене, исписанной граффити, и скрестил руки на груди.

— А что, если он не получит деньги? — спросил он.

— Получит. — Она повернулась к нему. — Я об этом позабочусь.

— Хорошо, — в сомнении произнес Блейк. Ее стойкость, непоколебимость и смелость поражали.

Но Блейк давно-давно понял простую истину: нельзя изменить мир силой своего желания. И он чувствовал себя обязанным вразумить ее, потому что кто-то же должен мыслить здраво. И как и в случае с его семьей, это будет он.

— А что будет, если правление решит не нанимать тебя снова? — поинтересовался он.

Жак с силой захлопнула дверцу, эхо разнеслось по пустынному холлу.

— У меня прекрасный адвокат, и мне не о чем волноваться, — ответила она. Горящий взгляд был устремлен прямо на него.

На следующий день Блейк в поисках тишины и покоя, захватив тиковое масло и необходимые инструменты, направился в док, чтобы смазать свое Суденышко. Возня с лодкой всегда отлично помогала расслабиться. По воскресеньям — единственный день, отведенный для отдыха, — Блейк обычно занимался какой-нибудь физической работой, не требующей умственного напряжения. Но сегодняшнее утро он посвятил делу Жак.

А любая мысль, связанная с ней, причиняла беспокойство.

Уже тысячи раз Блейк возвращался к воспоминаниям о вчерашнем дне, представляя, как Жак касается его губ своим пальчиком. Даже сон, к сожалению, не мог спасти его от тревожащих душу фантазий; ночью он был атакован сновидениями. Эротические, распаляющие образы, которые делали их встречи почти невыносимыми, заставляли Блейка терять контроль.

Желая избавиться от навязчивых грез хотя бы на мгновение, он вышел к бассейну и замер.

Его обычно тихий бассейн сейчас был оккупирован пятью визжащими женщинами — его матерью, Никки, Жак и двумя подростками, которых он вообще видел впервые. Блейк протяжно вздохнул.

Он скучал по уединенным дням. Он скучал по дням, когда Никки была в колледже, а не вертелась у него под носом. Он скучал по дням, когда его разум не был смущен образом Жак в коротких шортиках, тонком топе, с гитарой в руке, прижатой к сердцу.

Никки и его мать сидели в шезлонгах у края бассейна. Жак и две незнакомки, расположившись за столиком, играли на гитаре и уписывали конфеты из пакета, вокруг которого валялась куча оберток. На девушках были мешковатые шорты, майки, и вызывающий почти болезненное ощущение пирсинг; судя по возрасту, они, скорее всего, пришли из клуба.