В паутине южной ночи

Куропаткин чертил на листке бумаги какие-то схемы, понятные ему одному. Из этих схем, составленных с помощью медицинских справок, которые принес пострадавший, выходило, что на Дениса Корнилова и вправду было совершено покушение. Хотя, впрочем, можно было бы предположить, что Денис просто попался им — злоумышленникам — под горячую Руку. И что на самом деле они ждали вовсе не его. Или, может, им было все равно, на кого напасть. Так что получилось три версии, по которым Денис оказался в руках у злоумышленников. Но зато теперь очевидно, что, кого бы они ни ждали и намеренно ли совершили покушение именно на Корнилова, жизнь Дениса сейчас в большой опасности. Ведь он из разряда потерпевших переходит в разряд свидетелей. И хотя он утверждает, что лица не разглядел и даже не уверен, что нападающих было двое или больше, так как видел только одного человека, и то силуэт, для преступников это не имеет значения.

Куропаткин хотел предупредить Дениса, чтобы тот был более осторожным и не ходил по ночам в одиночестве. Но он ушел. Он покинул кабинет следователя так внезапно, что капитан Куропаткин несказанно удивился и даже не крикнул ему в открытое окно, чтобы тот поостерегся.

Следователь налил себе стакан воды и жадно выпил. Жара проникла и сюда, в помещение милиции, не спасал и работающий без остановки старенький вентилятор. А ведь сейчас уже девятый час вечера…

Эта чертова жара… Наташка с сыном уже в Питере, с завистью подумал вдруг Куропаткин, где нет такой сумасшедшей жары, где с Невы дует ветер, приносящий также и запахи кофе от многочисленных питерских кофеен.

Куропаткин любил Петербург. Он прожил там много лет, когда вдруг врачи решили, что для ребенка-аллергика лучше всего жить в теплом месте с субтропическим климатом. И тогда они переехали в Сочи. Никогда не жалел он, что поступил так, потому что в Питере оставались родители жены и в любой момент Куропаткины могли сорваться и поехать к ним, если уж совсем скрутит тоска по городу и родным. То есть это жена с сыном в любой момент, а глава семьи, птичка подневольная, мог приехать в Петербург лишь во время отпуска. Отпуск был в прошлом году в марте, но они не смогли побывать в городе, в котором жили прежде, где родились Наташка и Вовка — жена и сын Куропаткина. Потому что сын учился, а ехать в одиночестве Владимир-старший не хотел. В марте купаться было невозможно, поэтому отпуск прошел почти незамеченным. Никто из семьи не третировал его и не уговаривал вернуться в Питер, когда они приехали в Сочи. Они любили море, любили морской воздух, сын вылечился от аллергии и вдобавок от кучи каких-то детских болячек именно здесь, в Сочи. И вообще они уже привыкли. И только сейчас, когда он поругался с женой, Куропаткину эта жара казалась враждебной, чужой. А прохлада питерского лета — родной, своей. Он понимал, что все это ему кажется лишь потому, что жена уехала без него, что на прощание сухо клюнула его в щеку, и сын обиженно засеменил к поезду, не простив отцу многочисленных обещаний по поводу рыбалки, экскурсий и просто обычного семейного отдыха на пляжных полотенцах возле соленых волн. Что же, их понять можно. Он внушал домашним целый год, что наконец-то его поставят в отпуск летом, и что он будет с ними целый месяц, и они будут видеть его с утра до вечера, а не рано утром и поздно вечером.

Куропаткин досадливо щелкнул пальцами и переключился на Дениса. О нем думать было легче, чем о собственной разваливающейся семье. Итак, почему он ушел? Решил, что нападение было случайным? Или что-то вспомнил? Куропаткин замер, словно собака, почуявшая лисицу. Корнилов что-то вспомнил и быстро ушел, чтобы проверить эту версию? Или вспомнил, что просто не выключил утюг в номере?

Капитан скривил губы в саркастической усмешке. Корнилов не был похож на человека, который сам гладит себе брюки.

Итак, что же произошло? По словам Корнилова, он сидел в кустах. Пил пиво неподалеку от входа в санаторий. Кусты эти, в которых стоит лавочка, расположены крайне удачно: во-первых, рядом санаторий. Во-вторых, из кустов видна вся близлежащая местность, а от санатория абсолютно неразличим человек, сидящий на лавочке в зарослях олеандра. Корнилов, чтобы не видеть курортников, фланирующих туда-сюда, как он сам сказал, сел спиной к санаторию. И на него напали, сзади. Его ударили по голове металлическим предметом, предположительно прутом, что подтверждено освидетельствовавшими травму головы Корнилова медиками, к которым он обратился за помощью перед тем, как направиться в милицию. Если бы он не обладал такой молниеносной реакцией, если бы не увернулся в сторону, несмотря на большое количество выпитого пива, те второй удар железного прута пришелся бы аккурат в цель, и Куропаткин сейчас вызывал бы родственников Корнилова на опознание… Или нет, не сейчас, ведь уже темно. Завтра кто-нибудь обнаружил бы труп Дениса, и вот тогда… Да что за чушь в голову лезет, ведь Корнилов остался в Живых!