В паутине греха

— Нет. Она поставила меня перед выбором. Я тогда еще не сдал последних экзаменов и еще мог передумать. Она и мой отец ополчились на меня вдвоем, что, в общем-то, было довольно естественно, поскольку они оба честолюбивы, да к тому же были в большой дружбе.

— Итак, вы выбрали свой собственный путь и послали их обоих ко всем чертям? И потом не пожалели об этом?

— Ну, может быть, и жалел. Но тогда я был молод и к тому же резок. Я решил, что раз она не хочет меня поддержать, то и не стоит меня.

— А может быть, вы были правы? Что с ней произошло потом?

— Она занялась моим отцом.

— Вы хотите сказать, она вышла за него замуж?

— Именно. Довольно комичная ситуация, когда ваша невеста вдруг оказывается вашей же мачехой, вам не кажется?

— Мне это не кажется смешным! По-моему, это просто ужасно! — с возмущением воскликнула Эмма, и вид у нее сейчас был такой юный, что Грейнджер вдруг оказался рядом и обнял ее.

— Вы выглядите настолько возбужденно и одновременно очаровательно, что, надеюсь, извините меня, если я слегка нарушу правила гостеприимства, — сказал он и поцеловал ее, сначала легонько, а потом более настойчиво, а у нее не было ни сил, ни желания противиться. — Вот видите? — сказал он и отпустил ее, а потом с удовольствием смотрел, как пламенеют у нее щеки и загораются огоньки в глазах. — Вы не настолько уж преданы собакам, чтобы не уделять внимания ничему другому.

— Это нечестно, — сказала Эмма, прижав ладони к пылающим щекам. — Может быть, другие девушки легко доступны для вас, но я не такая.

— Не такая, Господи ты Боже мой! Вы что же, решили, что я воспользовался моментом только потому, что вы живете неподалеку и у меня выдался свободный день?

— А разве не так? — ответила она вопросом. Он снова заключил ее в объятия и нежно поцеловал в лоб.

— Нет, — с нежностью сказал он. — Вы колючее, дерзкое и довольно нелепое существо, но…

Молодой сеттер, до этого мирно лежавший на коврике у камина и спокойно наблюдавший за действиями своего хозяина, вдруг вскочил и с лаем рванулся к двери. Снаружи послышались шаги, и почти сразу же в дверь настойчиво застучали.

— Кого еще несет? — сердито воскликнул Макс, а Эмма, не меньше него смущенная столь неуместным вторжением, пригладила растрепавшиеся волосы и подумала, до чего же ей не повезло, что Макса вызывают по делу в такой момент.

Однако это был, как оказалось, не профессиональный вызов, а нечто гораздо более неприятное, с точки зрения Эммы. Когда Макс открыл дверь, она услышала кокетливый голос Мэриан:

— Так ты дома, Макс! Ты приглашал меня заглянуть как-нибудь, вот мы и пришли. Можно войти?

Она прошла в гостиную самоуверенной походкой, слегка покачивая бедрами, и застыла на месте, увидев Эмму. Фрэнк Доусон, который шел за ней, тоже остановился, а Эмма, чувствуя, что краска смущения заливает ей лицо, и злясь на себя за это, тоже уставилась на нее, не сообразив в создавшейся ситуации даже поздороваться. Первым оценил создавшееся положение Доусон, он проговорил насмешливо и значительно, слегка растягивая слова:

— Поглядите-ка, да это же Простушка Пенни! Мэриан, дорогая, мы, похоже, выбрали очень неудачный момент для визита.

— Нисколько, — возразила Эмма. — Я уже собиралась уходить.

— Ты промокнешь, если пойдешь пешком в этом своем тоненьком платьице, — фыркнула Мэриан, и мягкое, бархатное выражение ее глаз исчезло, когда она перевела взгляд на Эмму, отметив про себя и румянец на ее щеках, и беспорядок в прическе, и попытку скрыть смущение. Совершенно очевидно, подумала Эмма, что и она и Доусон прекрасно поняли, чем намеревался заняться Макс Грейнджер.

— Хозяин, видимо, собирался подвезти ее домой несколько позднее, так что мы с вами испортили все торжество, — сказал Доусон. — В любом случае мне пора, так что разрешите откланяться, Грейнджер. Я лишь подвез Мэриан.

— Выпейте что-нибудь на дорожку, — вежливо предложил Макс, и его лицо снова приобрело знакомое холодное, слегка высокомерное выражение.

Доусон, который, несмотря на свои извинения, явно не торопился, согласился выпить виски с содовой, а Мэриан, игнорируя присутствие Эммы, порхала по комнате, время от времени издавая восторженные возгласы и кокетливо упрекая Макса за то, что он не приглашал ее в Плоуверс прежде.

— Ты, стало быть, изменила своим благонравным принципам, — сказал Доусон Эмме под аккомпанемент восторженных возгласов Мэриан. — Сожалею, что мы вломились в такой неподходящий момент.

— Момент был самый обыкновенный, — ответила Эмма, высоко подняв голову, но он в ответ недобро рассмеялся, и она поняла, насколько двусмысленно это прозвучало. — Я собиралась убрать чайную посуду. Пожалуй, я сделаю это сейчас, а заодно и вымою ее, — добавила она, но предлог был выбран неудачно, так как Мэриан услышала ее слова и ехидно заметила Максу, что не имела представления о его столь тесных отношениях с ее служащей.

— Вы что же, снова случайно встретились? — с преувеличенно невинным видом спросила она.

— Да, — отрезала Эмма, вспомнив о случайной встрече в баре «Под луной». И одновременно с ней Макс ответил:

— Вовсе нет, я пригласил Эмму на чай.