В паутине

Мюррей Дарк пробрался к стулу, сетуя, что принадлежность к подобному клану превращает жизнь в собачью. Разумеется, он пришел, чтобы увидеть Тору. Все знали об этом, включая и саму Тору. Мюррею было наплевать на кувшин Дарков, но он никак не мог упустить шанс взглянуть на нее. Не слишком много таких шансов у него имелось. Он был влюблен в Тору с того воскресенья, когда впервые увидел ее в церкви невестой Кристофера Дарка, пьяницы и неудачника Криса Дарка, обладающего коварным очарованием, против которого не могла устоять ни одна девица. Весь клан знал об этом, но ни разу не случилось никакого скандала. Мюррей просто ждал, когда Крис окочурится. Тогда он женится на Торе. Он был разумным, состоятельным фермером и имел бездну терпения. Со временем он утолит свою сердечную страсть, хотя, иногда, с некоторым беспокойством гадал, как долго этот чертов Крис намерен упорствовать. Дарки обладали слишком крепким здоровьем. Ведя образ жизни, который лет за пять убил бы всякого обычного человека, они могли процветать все двадцать. Крис умирал медленной смертью уже десять лет и еще бог весть сколько собирался это продолжать.

«Тебе следует пользоваться лосьоном для волос», – сказала тетя Бекки Уильяму И. Пенхаллоу, который, еще будучи ребенком, выглядел слишком серьезным – никто никогда не звал его Билли. Он возненавидел тетю Бекки с тех пор, как она первой сообщила ему, что он лысеет.

«Моя дорогая, – в сторону миссис Перси Дарк, – какая жалость, что ты так мало заботишься о цвете лица. У тебя была прекрасная кожа, когда ты приехала в Индейский Ключ. И ты здесь?» – вопрос к миссис Джим Трент, урожденной Хелен Дарк.

«Разумеется, я здесь, – ответила миссис Джим. – Неужели я настолько прозрачна, что в этом есть сомнения?»

«Ты давно забыла о моем существовании, – сухо сказала тетя Бекки. – Но кувшин намного выгоднее, чем кошка».

«О, мне вовсе не нужен ваш кувшин», – соврала миссис Джим.

Все знали, что она лжет. Нужно быть полной дурой, чтобы лгать тете Бекки, которую еще ни разу не удавалось провести. Но миссис Джим Трент жила в Трех Холмах, а все живущие там, как считалось, имели мало здравого смысла.

«Еще не закончил свою историю, Миллер?» – спросила тетя Бекки.

Старый Миллер Дарк выглядел глупцом. Много лет он твердил о том, что пишет историю клана, но так и не начал ее. Такие дела не делаются в спешке. Чем дольше он ждет, тем длиннее будет история. Это женщины вечно куда-то спешат. Он с облегчением уступил место Палмеру Дарку, который был известен как человек, гордящийся своей женой.

«Выглядит так же молодо, а?» – весело спросил он у тети Бекки.

«Да, если есть какая-то польза выглядеть молодо, когда на самом деле ты не молода, – признала тетя Бекки, добавив мимоходом: – Подозреваю, вдовий горб-то уже наметился. Давно не видела тебя, Палмер. Но ты все такой же, только чуть пополнел. Так, так, здесь и миссис Дензил Пенхаллоу. Прекрасна и изящна. Слышала, что фруктовая диета полезна. Мне сказали, ты съела все фрукты, что присылали для Дензила, когда он болел прошлой зимой».

«Ну и что в этом такого? Он не мог их есть. Выкидывать было, что ли?» – ответила миссис Дензил. Кувшин кувшином, но она не намерена терпеть унижения от тети Бекки.

Две вдовы пришли вместе – миссис Тойнби Дарк, у которой после смерти третьего и последнего мужа всегда имелась наготове скорбь, и Вирджиния Пауэлл, чей муж умер восемь лет назад, а она до сих пор была молода и вполне хороша собой, но все еще носила траур, и все знали, что она поклялась никогда больше не выходить замуж. Правда, как заметил дядя Пиппин, о претендентах пока никто не слышал.

Тетя Бекки приветствовала миссис Тойнби весьма официально. Миссис Тойнби была знаменита своими истериками, которые устраивала, если к ней относились пренебрежительно или оскорбительно, а тетя Бекки не собиралась позволить кому бы то ни было узурпировать внимание публики на своем последнем приеме. Но она уколола бедняжку Вирджинию:

«Твое сердце еще не откопали?»

Однажды Вирджиния сентиментально заявила: «Мое сердце погребено на кладбище Розовой Реки», и тетя Бекки никогда не упускала случая напомнить ей об этом.

«Тот джем еще не съели?» – лукаво спросила тетя Бекки у миссис Титус Дарк, которая однажды сварила варенье из голубики, собранной на кладбище. Адвокат Том Пенхаллоу, обвиненный в присвоении денег своих клиентов, был менее опозорен в глазах клана. Миссис Титус всегда считала, что такое отношение несправедливо. В тот год урожай фруктов выдался скудным, – попробуй накорми пятерых мужчин в семье, которые не любят масло – а крупная сочная голубика пропадала в дальнем заброшенном углу кладбища Серебряной Бухты, где было совсем мало могил.

«Как поживает твое прозвище?» – спросила тетя Бекки у Эмили Фрост.

Кеннеди Пенхаллоу, шестьдесят пять лет назад отвергнутый своей кузиной Эмили, назвал в ее честь старую изувеченную кобылу, дабы унизить гордячку. Кеннеди, счастливо женатый долгие годы на Джулии Дарк, уже и не помнил об этом, но Эмили Фрост, урожденная Пенхаллоу, не забыла и не простила.