В ожидании чуда

За неделю пребывания на побережье кожа Кит покрылась золотистым загаром, а питаясь калорийными морскими продуктами, она прибавила в весе. С физической точки зрения, она чувствовала себя прекрасно, но никак не могла обрести душевное равновесие.

Чет Арнольд, отставной моряк со скрипучим голосом и окладистой бородой, владелец бакалейной лавки, тепло приветствовал ее, он, как и К. К., относился к ней по-отечески, и теперь Кит шла за ним следом по многолюдному магазину, позволив наполнить свою хозяйственную сумку лучшими из имеющихся у него товаров — свежими фруктами и бутылкой молока. Чет настаивал также на свежепойманных гигантских креветках, которых он собственноручно помыл и почистил. Кит с благодарностью улыбнулась и, добавив к своим покупкам банку холодной содовой, выскользнула из прохладного помещения в надвигающуюся дневную жару.

Взволнованное повизгивание и лай привлекли ее внимание. Кит посмотрела вниз со ступенек магазина и увидела шнауцера, рвущегося из полуоткрытого окна припаркованного автомобиля. На секунду ей показалось, что это Ноузи, но при более близком рассмотрении она увидела, что эта собака была и меньше по размерам, и темнее по цвету. И все же морда кирпичиком и влажные карие глаза заставили ее сердце сжаться, а веки набухнуть горючими слезами. Она только потом поняла, что пробежала бегом два квартала до своего дома.

Кит вошла в прохладный комфорт помещения, с силой захлопнув дверь.

Ее шорты цвета хаки и зеленая майка насквозь промокли, и не столько от пота, сколько от содовой, которую она целиком на себя опрокинула, увидев лже-Ноузи.

Она положила покупки и направилась в ванную. Сбросив одежду, долго стояла под успокаивающим массажным душем. Теплое покалывание пульсирующих струек действовало умиротворяюще и снимало напряжение, сковывающее ее плечи и шею.

Завернувшись в огромное купальное полотенце коричневого цвета, Кит в изнеможении рухнула на кровать поистине королевских размеров. Ужасно глупо, что она позволила себе так распуститься из-за какой-то маленькой собачонки.

Она зарылась лицом в большую мягкую подушку, словно прячась от воспоминаний.

Кто-то взобрался на кровать и запрыгал по ней. Этот «кто-то» был мягким и мохнатым и повизгивал от счастья. Две белые лапы легли на плечи Кит, а горячий розовый язык и холодный мокрый нос тыкались ей в лицо в неистовом восторге.

Кит заморгала и уставилась на живую мордочку Ноузи. А ведь никто не предупредил ее, что горячке сопутствует еще и тихое помешательство… До сих пор ее сонные видения не имели трех измерений. Кит снова закрыла глаза, рукой успокаивая резвое животное. Это всего лишь игра воображения, спокойно говорила она сама себе. Просто сон.

Матрас снова прогнулся под чьей-то тяжестью. Только значительно более весомой. Кит неохотно открыла глаза, гадая, какой призрак явился ей на сей раз.

На краю кровати сидел мужчина. С темными волнистыми волосами, лучистыми карими глазами и густыми усами, подчеркивающими резкую очерченность его лица. На нем была голубая рубашка и джинсы, а в руках он держал пакет с собачьим кормом и миску. Кит снова закрыла глаза. Она окончательно потеряла рассудок!

— Перво-наперво ты накормишь несчастную собаку. Она ничего не ест с того дня, как ты сбежала. Она умирает с голоду.

Кит резко дернулась и села. Вытянув вперед руку, она дотронулась до теплой кожи. Это был Раф. Он здесь, и это не бред!

Взгляд его бархатных карих глаз увлажнился.

— Пес не единственный, кто умирает с голоду. Я голоден тоже. Но мне нужна не еда. Тебе придется утолять его постепенно, и на то, чтобы удовлетворить его полностью, уйдет вся жизнь.

Раф нагнулся и, сняв ботинки, с грохотом сбросил их на дощатый пол. Стащив рубашку, он отшвырнул ее в направлении ближайшего стула. Затем поднялся и взялся за пряжку брючного ремня.

— Я, конечно, понимаю, что в наши дни держать женщину постоянно босой и беременной противоречит принципам Глории Стэйэм, поправке к Конституции о равенстве в правах мужчины и женщины и всему феминистическому движению в целом. Но тогда помоги мне, Кит, я не вижу другого способа добиться того, чтобы ты никуда от меня не делась, и собираюсь получить массу удовольствия, следуя опыту предков.

Она молча смотрела на него, а затем с коротким всхлипом кинулась к нему в объятия. Его руки знакомыми железными тисками обняли ее трепещущее тело. Она спрятала лицо в изгибе его шеи, вдыхая терпкий аромат его кожи, млея от осязания его твердых выпуклых мускулов своими ладонями.

Глаза Кит наполнились слезами, и она зарыдала у него на плече. Раф дал ей немного выплакаться, а потом, слегка отстранив от себя, вытер ее бледное, мокрое, искаженное лицо кончиками пальцев. Она внимательно посмотрела на него, изучая каждую черточку. Он выглядел осунувшимся и усталым.

Раф обнял ее обнаженные плечи и мягко улыбнулся.

— Кит, будь добра, объясни, что заставило тебя сбежать? Господи, это была самая ужасная неделя в моей жизни!