В отсутствие чародея

— Нет, даже если объявят певцов вне закона, песни будут продолжать петь тайно, и это само по себе это вызовет дух протеста. Но еще лучше, если рассказы и песни поначалу понравятся самим лордам и покажутся такими невинными, что любой аристократ, который что-то заподозрит, будет осмеян своими же собратьями.

— Такое возможно? — еще больше растерялась Ланкорн.

— А ты подумай, вспомни историю Земли, — предложил Освальд. — Баллады о Робин Гуде были одинаково популярны и в средневековых замках, и в крестьянских деревнях. В конце концов, никто не хочет отождествляться с плохим парнем. Технологический детерминизм всегда кончается развитием абсолютно новой политической системы с новой шкалой ценностей, но это означает, что пирамида может действовать и в обратную сторону, стоит только изменить систему ценностей, и изменится политическая структура.

Магнус покачал головой.

— Вряд ли такое возможно, лорды этого не позволят. Судя по твоим же словам, они прочно укоренились здесь, и только война может избавить серфов от рабского ярма. У лордов здесь монополия на насилие.

— А я и не спорю, — согласился Освальд, — но если мы хорошо поработаем, то сможем свести войну к нескольким почти бескровным стычкам. Нужно как следует подготовиться, иначе мы получим только преждевременную революцию со множеством пострадавших и еще более сильный гнет.

Все затихли, переглядываясь, как, бы признавая справедливость слов Освальда.

— Пора завтракать. — Освальд свернул карту. — После у вас будет возможность выйти в город — и поискать слабые места в здешней социальной стене самостоятельно.

День пролетел в поразительном калейдоскопе диалектов и мест — рынков, мастерских, церквей, тюрем.

Вскоре Сифлот уже жонглировал перед толпой зевак, потом показал свое мастерство акробата, о чем никто в группе не знал, и притащил домой целую кучу медяков.

Остальные не слишком утруждали себя, особенно Магнус, который старался держаться незаметно, один его рост вызывал подозрительные взгляды стражников. Его даже несколько раз останавливали, но стражников как будто удовлетворяло его объяснение, что он новый телохранитель, нанятый мастером Освальдом, чтобы сопровождать груз тканей.

Магнус быстро понял, насколько сильна здесь полиция.

Рагнар тоже убедится в этом, прикинувшись пьяным и завязав несколько драк. Стражники тут же оказывались на месте, хотя обычно стояли в стороне и не вмешивались в потасовку, — Три драки, и ни один преступник со мной не связался, — с отвращением жаловался Рагнар. — У них что здесь, совсем нет Организованной преступности?

— Только там, где позволяют аристократы, — просто ответил Освальд, — процветают пороки, потому что лорды иногда забавляются этим сами, но воровство и насилие подавляются при первом же появлении. Лорды не хотят, чтобы у серфов появилась мысль о насилии как о методе. Конечно, они не тратят преступников зря, их отправляют в шахты и на галеры.

Магнус содрогнулся. В этом было что-то нечеловеческое.

Дни проходили быстро, и не успел Магнус опомниться, как они с Рагнаром уже охраняли пару фургонов, которыми правили охрипшие от крика серфы, а Ланкорн и Алуэн заботились о товарах, продавали и покупали. Примерно в это же время Сифлот исчез из города, он бродил от деревни к деревне, а позже от замка к замку, пел песни, давал представления, разносил новости. Каждые несколько недель он возникал то у мастера Освальда, то как бы случайно оказываясь в той же деревне, где на ночь останавливались торговцы. Во время этих встреч они обменивались новостями.

— Я всегда хотел стать журналистом, — как-то вечером признался жонглер Магнусу.

Магнус никогда не хотел быть телохранителем. После двух поездок с Ланкорн и Алуэн мастер Освальд официально уволил его со службы и отправил самого искать себе работу. Магнус обнаружил, что его рост привлекает других купцов. Он даже заинтересовал одного лорда, который хотел собрать большую, чем обычно, армию и пройтись маршем по своим имениям, чтобы навести страх на серфов. Еще Магнус порадовался, что ему не предлагают постоянную работу, он совсем не хотел оказаться привязанным к одному лорду.

Вскоре произошла здесь и самая настоящая, но маленькая война. Два лорда поссорились из-за клочка земли на общей границе и дали возможность своим серфам немножко поубивать друг друга. Магнуса назначили временным командиром, и он должен был обучить толпу пахарей, а потом командовать ими в стычках. Юноша постарался, чтобы как можно больше его подопечных вышло из столкновения живыми. Его тактика увенчалась успехом не только в этом смысле, его сторона победила, а он потерял всего двоих. Быстрая победа — наилучший способ сохранения жизней.

Остальные офицеры отнеслись к этому с явным подозрением, понимая, что чужак внес гораздо больший вклад в победу, чем должен был, хотя и не сообразили, в чем причина. Но все как один они были весьма довольны, когда лорд уволил его и выпроводил из имения.

Магнус тоже был доволен, угнетенное положение серфов вызывало у него отвращение и протест против того, что люди отдают жизни из-за какого-то мелкого спора лордов.