В отражении бытия

Здесь я не выдержал: я позвонил врачу, что лечила его, и вкратце честно обрисовал ситуацию.

Разразился «гром» в трубке – я не ожидал от доброй сдержанной женщины подобных речевых оборотов. Приехав врач с порога продолжила негативные высказывания в мой адрес. Я лишь стоял и смотрел в глаза Макса, пытаясь найти в них хоть что-то в свое оправдание… В них читалось одно:

«Она уже никогда не придет…».

Я «провалился» в кокаиново-алкогольную пропасть.

Когда я выбрался оттуда, толком не восстановившись я отправился в клинику, где столкнулся с целым рядом отказов.

Отказывали абсолютно во всем: в посещении Макса, в получении информации о его состоянии и ходе лечения. Итогом – когда Макс выйдет в большой мир, мне об этом не сообщат. Мне будет отказано в информации о его местонахождении – опекуном будет совершенно другой человек, с опытом работы с подобными пациентами в период реабилитации. При моем приближении к Максу на расстояние ближе, чем на пятьдесят метров – это будет считаться проступком наказуемым в уголовном порядке.

Послав всё и вся, я провалился в ту же пропасть, из которой только что выбрался….

Прошло больше года, прежде чем я вновь встретился с Отто. Его только освободили после «недоразумения», приняв ошибочно за организатора политического убийства. Я нашел его возбужденным и твердившим о колоссальном количестве потраченного времени впустую.

Хельга была счастлива и обещала родить ему сына, разумеется истинного арийца и адепта всех его политических идей.

В замке Отто присутствовала масса незнакомых мне персон. Люди улыбались, некоторые с трудом скрывая лицемерие. Но все старались держаться, соблюдая этикет.

Вилли приехал из учебного заведения в отпуск. Как он сам выразился, «кибернетическая дрянь проела весь разум…».

Мальчик повзрослел, засыпал меня кучей вопросов и, выслушав с понимающим видом, пообещал научить меня стрелять из пулемета, которого еще нет на вооружении в действующей армии. В его понимании это должно было как-то исправить мои жизненные неурядицы.

Был и Итальянец. Ограничились коротким диалогом: он на работе и с улыбкой голливудского актера пообещал отвезти меня до дома, если я снова переберу с коньяком.

Присутствовала Ева – сестра Хельги, и я, отметив некоторые ее достоинства уже никуда не собирался уезжать… И во всей этой кутерьме решив, видимо, что я хочу пристраститься к спиртному и Еве, меня отзывает Отто для серьёзного разговора:

– А ты слышал, Бруно, о Мутанте и о его работах?

Минутой раньше он говорил с двумя вальяжными мужчинами, чьи постные лица лоснились от самодовольства.

– Да, я кое-что слышал… – Меня теплил коньяк и удивляла не «корпоративная» тема диалога, – Ты первый день вне «стен», а тебя волнует такой вопрос. Отдохни, расслабься Отто....

– Спасибо за заботу. Но в мыслях находясь там, я не покидал ни город, ни то, что здесь происходит! Так ты видел его?

– Нет… Но слышал. Какой-то безумный ботаник… Скрестил синтетику с опиатами, еще фиг знает с чем, и получил несколько разных субстанций, которые вводят народ, жаждущий эйфории в экстаз. Результат его скрещиваний и селекций пользуется спросом и не только среди кстати(!) отбросов общества…– Я разглядывал перестановки в личном кабинете собеседника. – Да что с тобой Отто, тебя ведь подобное никогда не интересовало?

– Мир – есть движение. Всё растет развивается и прогрессирует в том числе и я. Но сейчас не об этом… Значит, ты его никогда не видел? – Отто выглядел задумчиво. – А как там Макс, с ним-то все в порядке?

– Нет! – Меня раздражал этот неуместный «допрос». – Почему тебя это так волнует?

– Я знаю о твоих трудностях… Мы никогда не говорили об этом, но я все знаю…– продолжил Отто по-отечески, я даже поискал глазами угол, в котором удобней было бы стоять, отбывая домашнее наказание. – Я все знаю про алкоголь, кокаинизм, затяжные депрессии. Но…– он сделал многозначительную паузу, – где и когда ты последний раз видел Макса?

– Около года назад. – Я был раздражен уже до крайности.

– Спокойно, Бруно! Это не праздный интерес, а спросил я об этих двух людях только потому, что мы говорим об одном человеке… Об одном и том же человеке!

Он поднялся с кресла и маятником заходил по мягкому ковру кабинета.

– Что за ахинею ты несешь? Когда Макса забирали врачи, он был невменяем. Да и к веществам он всю жизнь относился скептически, он принимал-то их по-детски, неумело и всегда старался быстрей избавиться от их воздействия.

– Поверь это достоверная информация! Ну и, в конце концов, ты можешь сам убедиться в этом лично.

– Это надо тебе? – Вопрос может, был и неуместен – информация внесла в мое раздражение непонимание и гнев, от этого непонимания.

– Это надо мне и тебе, еще кое-кому и, возможно – самому Максу – Мутанту… Неизвестно кто он больше теперь?

– Хорошо…, но давай не сегодня. Сегодня такой день…

– Сегодня ты можешь наслаждаться, но не тяни с этим. – Он подвел меня к двери, по-дружески положив руку на плечо. – А Ева… Как она тебе?

– Визуально… – да!

Мы рассмеялись, глядя друг другу в глаза.