В Осаде

Капитан, помимо заботы о детях, всерьез взялась за облагораживание базы. Тут и там появлялись горшки с генерирующими кислород растениями, считавшимися, по мнению Евы, красивыми. Жесткие металлические и пластиковые стулья и койки ушли, их сменили мягкие и удобные. Даже кружек у меня стало больше одной.

На фоне этих двух лет, что я провел на Мьеригарде, и того времени, что сидел в одиночке после суда, жизнь стала гораздо приятнее. До сих пор меня заботили лишь безопасность и целесообразность. О повышении уровня комфорта я даже и не думал, попросту привыкнув к факту, что есть проблемы куда более важные, чем цветы в горшках. Однако именно благодаря Еве жить на нашей базе стало еще и приятно. Признаться, это стало для меня открытием — даже простое одеяло из натурального волокна радовало так, что впору было считать себя рабом, впервые получившим собственное имущество. Сказать, что я постарался отблагодарить капитана, как мог — ничего не сказать.

Лишь к декабрю, если судить по земному календарю, база, наконец, была приведена в порядок. Солнечные панели было решено демонтировать и переработать — с запуском второго реактора нужда в них окончательно отпала. Помимо этого мы вновь вернулись к добыче песка и разбору древнего города.

Дети, изрядно подросшие за эти месяцы, уже начинали познавать окружающий мир. И здесь, как никогда, пригодилась база детских сказок, зачем-то загруженная в память помощника. Ева проводила дни, читая их будущим членам общества. И не то чтобы дети понимали, о чем капитан им рассказывает, но это позволяло ей самой не сходить с ума, ибо собственная биография была давным-давно рассказана вдоль и поперек, а постепенно приучать детей к человеческой речи было необходимо.

А потом дожди принесли с собой первую болезнь. Защищенная база спокойно пережила зимнее наводнение, но что-то пошло не так, и вскоре наши косули стали умирать одна за другой. Поначалу я грешил на нашу систему увеличения скота, изнашивающую организмы раньше срока, но после тщательного обследования, когда число погибших голов перевалило за десять, автодок обнаружил в их телах местных агрессивных микробов.

Нам это никак не грозило, — мы с Евой все еще носили в себе следы сыворотки, — а вот для детей, не имевших ее, появились некоторые сложности. Помимо этого наши косули вообще не имели никакой защиты от этой напасти.

Пришлось срочно обустраивать карантинную зону, отделяя заболевших от здоровых. В этом тоже имелись сложности: определить пострадавших на ранних стадиях оказалось крайне сложно. А когда автодок мог гарантированно подтвердить заражение, спасать скотину было уже поздно.

К моменту, когда мы смогли синтезировать лекарство, число поголовья косуль сократилось до двадцати трех, восемь из которых уже вышли из детородного возраста.

Мысль о том, чтобы выращивать мясо в инкубаторе казалась мне уже не такой плохой. Однако отказываться от своей фермы я еще готов не был. Ведь помимо мяса и молока мы получали с косуль и шкуры, идущие на одежду и материалы. Можно заменить их синтетическим аналогом, однако это потребует затрат куда более ценных ресурсов.

К тому же, подобное синтетическое питание весьма сказывается на насыщенности продуктов. Да, можно на нем пережить голодный год, однако жить полноценно на подобных продуктах не получится. Тем более для подрастающих организмов, когда требования к продуктам наиболее серьезны.

Справившись с этой напастью, мы не успели выдохнуть, как с первого материка вернулась экспедиция друидов. Конечно, от того количества, что ушло на континент, остались жалкие ошметки. Меньше двухсот выживших, отсутствие техники — понять пока что, насколько успешно прошло восстановление родины джаргаров, было нельзя, не хватало охвата спутниками. К сожалению, встав перед выбором контроля, я придерживался идеи, что это именно оставшиеся будут создавать нам проблемы, и потому за положением на втором материке особо не следил.

Однако, несмотря на сомнительную результативность экспедиции, возвращение кошаков означало перемены, какими бы они ни были. К сожалению, джаргары высадились на берег далеко за пределами досягаемости «Хроноса», иначе я бы просто стер этих возвращенцев с лица земли. Примерно через пару дней остатки кошаков достигли ближайшего города, а еще через несколько дней джунгли загудели от оживившихся передвижений джаргаров. Что бы у них не случилось, ничего хорошего для нас в этом я не видел.

Устоявшееся перемирие однозначно подошло к концу. И хорошо, что граддары пережидали непогоду, прежде чем явились домой: этого времени нам хватило, чтобы подготовиться к возможному столкновению.

Однако все вновь пошло не так, как я планировал. Вместо того, чтобы организовать столкновение, джаргары принялись возводить верфь. Это было крайне странно, учитывая, что вернулось их так мало, да к тому же несколько из них еще и умерли по дороге домой. Так зачем им собираться обратно?