В океане. Повесть

То и дело рядом останавливались любители холодного кваса, звенели мелочью, поспешно осушив кружку, двигались дальше. Киоск был на полдороге от порта к городу - «заправочная станция», как называли его матросы. Сергей Никитич не спешил никуда, благодушно прихлебывал из кружки.

Конечно, было бы приятнее не стоять на ногах, а присесть за столик, заказать пивка и закуску - ну, скажем, моченый горох, воблу или сухарики, посыпанные крупной, прозрачной солью. Но хорошо освежиться и стоя. Хорошо уже и то, что оперативно развернулись с квасом, сумели организовать доставку его в этот, не так давно отбитый у гитлеровцев порт. Требовать от военторга большего - значило бы зря растравлять душу.

С ребристой каменной башни лютеранской церкви на главной площади города начали мерно, с перезвоном, бить старинные часы. Боцман считал удары. Пожалуй, можно уже вернуться в порт. Вдруг стало скучно стоять так без дела в плывущей кругом жаре. Если б не выходной - зашел бы в шкиперский отдел поговорить о доставке нового манильского троса вместо партии, забракованной вчера.

Нужно им объяснить, что трос требуется первоклассный, не такой, какой пришлось отправить обратно из-за легкого запаха гари, шедшего от шершавых волокон, потрескивавших на изгибах… Если растительный трос трещит, пахнет гарью, - значит, долго лежал на складе. Пусть дадут гладкий, приятный по запаху, без вихров на поверхности…

Он слегка усмехнулся собственным мыслям. Отвлечься хочешь, Сергей Агеев? Не о тросе сейчас волнуешься ты, совсем не о тросе…

- Кружечку кваску! - услышал он за спиной чей-то очень знакомый голос.

Агеев не обернулся, только слегка отстранился от прилавка. Тот, у кого ходит в знакомых чуть ли не весь флот, не может оборачиваться ежесекундно… Сзади зашелестели бумажки, монеты звякнули о мокрый прилавок, киоскерша в белом халате подставила кружку под пенную струю…

- Товарищ боцман! - прозвучал сзади тот же очень знакомый, но теперь удивленно-восторженный голос. - Вот уж встреча так встреча!

Мичман обернулся и уже в следующий момент крепко сжимал протянутую ему руку.

- Фролов, друг… - только и сказал мичман Агеев. Перед ним, одетый в серый фланелевый штатский костюм, в желтые щегольские ботинки, стоял старый фронтовой друг - Дима Фролов.

Поля мягкой фетровой шляпы прикрывали смелые смеющиеся глаза, широкий воротничок снежно-белой апашки охватывал смуглую шею.

- Сергей Никитич! - повторил Фролов.

Не выпуская руки Агеева, придвинул к киоскерше свою разом опорожненную кружку, поставил рядом опустевшую кружку боцмана.

- Еще по кружечке…

- Значит, довелось-таки встретиться в мирное время! Помните, товарищ боцман, как мечтали об этом времени там - на Муста-Тунтури, в вашем кубрике, на Чайкином Клюве.

- Еще бы не помнить! - так же весело отозвался Агеев.

- Эх, жалко, водочки нет! По такому случаю чокнуться бы горючим. Квасом, говорят, только дураки чокаются.

- Ничего, чокнемся и кваском. Другой поговорки не слышал: у кого дурость есть, тому водка желанная весть?

- А вот квас - питье для нас. Так, что ли? - улыбался Фролов.

Они допили кружки, медленно двинулись по широкой асфальтированной дороге в сторону наклоненных решетчатых кранов и пересекающихся реев, чуть видных за оградой далекого порта.

- Стало быть, демобилизовался, друг? В бессрочном отпуску? Ишь, каким франтом вырядился, - благодушно взглянул Агеев на шагающего рядом Фролова.

- Демобилизовался, Сергей Никитич. А вы, вижу, уже мичманом стали. Поздравляю… Может быть, и боцманом зря вас зову?

- Нет, я по-прежнему боцман…

- Сверхсрочник, значит! И знаменитая ваша трубочка с вами. Помните, грозились в те годы: как отвоюемся - сразу куда-нибудь в рыболовецкий колхоз или на траловый флот, трещечку ловить. Вы ведь до рыболовства большой охотник.

- Рановато еще, - пробормотал Агеев. - Придет время, займусь и рыбалкой.

- И не женились пока, товарищ мичман, семьей не обзавелись?

- Пока не обзавелся. Знаешь пословицу: «Жена не сапог - с ноги не скинешь». Не такое простое дело, - добавил отрывисто Агеев.

- А другую пословицу знаете? - смеялся Фролов. - «Долго выбирать - женатым не бывать». Я вот, чтобы не ошибиться, в каждом порту по женке завести хочу.

- Ну это ты брось, - нахмурился боцман. - Моряк не кукушка, должен крепкое гнездо свить.

- Так что же, подавайте пример, Сергей Никитич…

И вдруг Фролов стал серьезным.

- А я, по правде говоря, никак не думал вас в морской форме увидеть. Всегда казалось - совсем другое у вас впереди.

Задорно глянул на Агеева, но тот словно не слышал. Косая широкоплечая тень боцмана ровно взмахивала руками, скользя по каменным плитам тротуара.

- Чудно устроена жизнь, - сказал Фролов, помолчав. - Скажи я ребятам на Севере, что снова Сергей Никитич по боцманской линии пошел - ни в какую бы не поверили.

Он снова взглянул на идущего рядом. Агеев промолчал, неторопливо печатая шаг.

- Все мы думали - вы по другой линии пойдете.

- По какой линии? - вскинул глаза Агеев.