В одном строю с победой

За прилегающей территорией осуществлял контроль второй охранник. Антона насторожил столь тщательный подход к охране предприятия. «Может, конкурентов боятся, – предположил он, – а может, здесь причина в другом?» Еще его удивил контингент рабочих. По сути, ему хватило часа, чтобы понять, что это – обыкновенные рабы, смирившиеся со своей участью. В помещении для их отдыха, рассчитанном на двадцать человек, стояли двухъярусные кровати, один длинный стол и черно-белый телевизор, установленный на кронштейне под низкими сводами потолка. В этой комнате тоже была видеокамера, которая, впрочем, была скрыта от глаз живущих там людей.

Восемь охранников занимали просторную комнату с окнами во двор на первом этаже проходной. Кровати здесь стояли в один ярус. Был цветной телевизор, стереосистема и холодильник. В углу, за небольшой перегородкой, – спортивные тренажеры и душ.

Начальник охраны Гера, здоровенный сорокалетний бугай с маленькими глазами и синий от наколок, красноречиво описывающих его биографию, показал Антону кровать:

– Распорядок для всех один, – он стукнул кулаком в раскрытую ладонь, изучающе разглядывая новичка. – Подъем в семь. Завтрак. Пару часов можно посмотреть телевизор, потом тренировка, затем обед, после обеда подготовка к дежурству. Двенадцать часов через двенадцать.

– А как мне купить бритву и все такое? – Антон вопросительно уставился в маленькие глазки своего нового начальника.

– Все дадут. За забор ни шагу, – хмуро отрезал он. Посчитав, что для первого раза одного вопроса в его положении достаточно, Антон сделал вид, что ему все ясно.

* * *

– Послушай, брат, – Масуд развалился в кресле гостиной, обвел взглядом стены, увешанные оружием, картинами. – У меня мало времени. Я провел в Москве уже достаточно дней, но до сих пор не знаю, что буду говорить нашим братьям, которые ждут с моим возвращением хороших вестей.

– Я все понимаю. – Шамиль сокрушенно вздохнул. – Масштабные теракты против мирного населения и объектов опасного производства – очень рисковое занятие. Не каждый русский пойдет на их организацию и подготовку. Каждый чеченец, дагестанец, осетин, аварец – для москвичей потенциальный террорист. Где ни появишься, сразу замечаешь, что на тебя обратили внимание не только менты. – Он зло потер подбородок. – Все, кому не лень – от бабок на скамейках перед подъездами, кончая школьниками, – называют «лицом кавказской национальности».

– Это говорит о том, что вы заставили их бояться себя, а это много, – подбодрил его Масуд. – И имей в виду. – Араб поднял указательный палец вверх и слегка наклонился в сторону чеченца. – Нам нужна крупномасштабная акция, которая бы отбила у русских военных охоту отправляться воевать на Кавказ.

– Есть еще одна опасность. – Шамиль нервным движением ослабил узел на галстуке. – Большая половина родовых кланов моих земляков не желает не только поддерживать мою деятельность морально, но и категорически против всяческих акций…

В глазах Масуда появилось недоумение.

– А откуда им известно о твоих делах?

– Я не совсем так выразился, – спохватился Бекбулаев. – Кто конкретно занимается этим, они, конечно, не знают, но, в общем, осуждают действия этих людей.

– И ты осуждай! – Масуд пожал плечами. – И делай это вдвойне активней. Наличие лояльных к режиму чеченцев тоже играет тебе на руку. Если бы все проводили политику террора в России, вас бы уже всех под одну гребенку отправили на Лубянку.

Давая понять, что согласен с рассуждением араба, Шамиль закивал головой. Но это была только видимость. Он давно понимал, стоит таким людям узнать о его действиях – и Лубянка покажется курортом по сравнению с тем местом, куда зачастую его земляки отправляют неугодных им людей.

* * *

За неделю пребывания в должности охранника Антон хорошо изучил внутренний распорядок завода. Дежурства за пультом охранной системы видеонаблюдения чередовались с патрулированием промышленной зоны или вахтой на проходной.

Ему удалось побывать во всех помещениях, за исключением одного склада. В него нельзя было заходить охранникам, и в нем не было видеокамеры наблюдения. Небольшой ангар считался хранилищем фурнитуры и почти всегда был закрыт. Лишь один раз, во время дежурства Антона, туда въехала грузовая «Газель». Приехавший на ней парень сразу закрыл за собой ворота, а когда через некоторое время он выехал оттуда, на машине были уже установлены другие номера. Это насторожило Филиппова.

Сегодняшнее дежурство заключалось в патрулировании внутренней территории. Войдя в сборочный цех, Антон огляделся. Все были заняты своим делом. Никто не пытался филонить или устроить себе перекур не по графику. По-другому не могло и быть. В углу склада стояла видеокамера. Оператор, сидевший в административном здании, контролировал не только работников цехов, но и Филиппова, впрочем, как и тот его, когда они менялись местами. С работающими на объекте людьми нельзя было вступать в контакт.