В одном строю с победой

Дом генерала Родимова находился в сорока минутах езды на метро, однако после побега из отделения ему в метро появляться нельзя. По всем видам связи оперативным сотрудникам, патрульным милиционерам, автоинспекции сообщаются приметы предполагаемого преступника. В районе, где он может скрываться, выставляются дополнительные силы. В своем кричащем наряде он сразу бросается в глаза.

Неожиданно Филиппов повеселел. Это бывало с ним тогда, когда выход из затруднительного положения был только через риск. Сейчас обстоятельства вынуждали его действовать жестко, либо он вновь рискует оказаться за решеткой.

Пройдя несколько кварталов, Антон наконец нашел подходящее место для осуществления своего замысла. Это был табачный киоск. Остановившись рядом с ним, он принялся ждать.

Затормозила какая-то иномарка. Из нее вышел крепкий, уверенный в себе мужчина в темных очках. Подойдя к киоску, он сунул в окошко деньги и показал пухлой рукой с печаткой на среднем пальце на «Парламент».

Немного подумав, Антон решил с ним не связываться. Не та категория, которая легко поддается убеждению. В течение десяти минут остановились еще две машины. Но в одной из них было несколько человек, а в другой собака. Он уже начал волноваться, опасаясь, что привлекает внимание, когда подъехала «Волга». Высокий и худой парень, квакнув сигнализацией, направился к киоску, на ходу доставая из барсетки деньги.

Антон, изображая на лице безразличие, подошел ближе к двери. Не обращая внимания на странного мужчину, стоящего рядом с машиной, на ходу подкурив сигарету, парень вернулся обратно. Снова квакнула сигнализация и щелкнули замки передних дверей. Дождавшись, когда владелец «Волги» вставит ключ в замок зажигания, Антон бесцеремонно, с каменным выражением на лице, уселся рядом.

– Давай в Измайлово, – не глядя на опешившего хозяина «Волги», спокойно скомандовал он. – И не делай глупостей, а то в лучшем случае оставлю без машины.

Антон знал, ворвись он с перекошенным лицом и пеной на губах, водитель тотчас, подчиняясь инстинкту самосохранения, либо кинется прочь, либо примется махать руками, а это привлечет внимание прохожих. Спокойный, негромкий голос человека, уверенного в том, что ему подчинятся, ввел курильщика в оцепенение сродни гипнозу.

– Поезжай, – по-прежнему не глядя на парня, поторопил Филиппов. – Я тебе ничего плохого не сделаю. Просто меня преследуют нехорошие люди…

Растерянно глянув в зеркало заднего вида, словно желая увидеть бегущих сзади «нехороших людей», парень кивнул головой и завел машину…

Увидев в дверях Филиппова, Родимов чертыхнулся:

– Ну здравствуй, клоун! – Он посторонился, пропуская Антона в прихожую. – Ты чего это как попугай вырядился?

– Почему клоун? – оставив вопрос без внимания, удивился тот, глядя на раскрасневшееся лицо генерала.

Федор Павлович был в одних спортивных трусах и тапочках. Через плечо болталось полотенце.

В кабинете у Родимова стоял велотренажер, на котором в свободное время он преодолевал мифические километры. По его словам, это универсальное средство позволяет одновременно поддерживать физическую форму, думать и успокаивать нервы.

– А кто же еще? – проворчал генерал, проходя в комнату. – Не успел вселиться в квартиру, а там уже обыск. В милиции оказался. Скажи еще, что после того, как у тебя на хате нашли две краденые иконы и гранату, отпустили?

– Какая граната? – неподдельно удивился Антон. – Кроме зубной щетки, бритвы и одежды, на эту квартиру я больше ничего не брал!

– Успокойся, – махнул рукой генерал, указывая на кресло. – Это они в первый раз плохо искали. Наверняка от настоящего жильца остались. Надеюсь, бежал без особого криминала?

– Все нормально. – Антон зевнул.

Только сейчас он почувствовал усталость. Давали о себе знать день, проведенный в вонючей камере, и сопутствующее этому нервное напряжение.

– Ты давай в ванную. Освежись, – словно прочитав его мысли, спохватился генерал, – а я пока приготовлю поесть.

Пока Антон за обе щеки уплетал окрошку, то и дело утирая полотенцем выступающий не столько от жары, сколько от усердия пот, Федор Павлович куда-то позвонил и, судя по обрывкам фраз, доносившимся из комнаты, с кем-то договорился о встрече.

В кухню он вошел, когда Антон добивал третью тарелку. Заглянув в кастрюлю и удовлетворенно хмыкнув, с восхищением посмотрел на Антона:

– В каталажке плохо кормили?

– Вообще-то в КВЗ это не предусмотрено, – пробубнил Антон. – Я уже мечтал о СИЗО, там баланду дают.

– Будешь, как прежде, сначала делать, а потом думать, твоя мечта сбудется.

Отправив в рот ложку маринованных грибов и словно жерновами перемолов маленькие, аккуратные шляпки опят, Филиппов постучал костяшкой указательного пальца по столу, сделав вид, что сплюнул через левое плечо.

– Упаси бог!

С тоскою глядя на него, Родимов лишь сокрушенно вздохнул.

Наконец, выпив большую кружку холодного кваса домашнего приготовления, Филиппов, икнув, хлопнул себя по животу и, откинувшись на спинку стула, вопросительно посмотрел на генерала.

– Дальше будешь работать? – спросил Родимов.

– А почему бы и нет, – удивился Антон. – Все идет как по маслу.