В обратную сторону

- Е-ех, ребятки, ребятки, - жалобный тон сменился на скрыто-угрожающий, - пожалеете ведь, когда великая битва начнется. Ведь кто в стадо Господне не вольется, тому мучиться страшными муками во веки веков...

Тут вступил паренек Сазонов - выпалил нервно, срывающимся голосом:

- Сами ведь ходите, а нам осталось каких-то сто метров!..

- Нам, уважаемый, положено здесь ходить, - хмыкнул Борька, - таких вот гонять. Чужая это территория, ясно, нет?

- Так огородите ее и псов притащите! Кретины...

Паренек развернулся, зашагал назад, специально давя, ломая картофельную ботву.

- Э-э! - зарычал вслед Борька Тишин. - Догоню ведь, мордой натыкаю! - И, взяв наперевес вилы, двинулся на остальных. - Заворачивайте, не доводите...

По заросшей пыреем и колючим осотом пахоте потащились вдоль картофельной полосы. Все так же гуськом, так же молча. Лишь парень в бейсболке что-то злобно бурчал, оглядываясь на Тишиных. А те шагали метрах в двадцати, следя, чтоб кто не ринулся опять через поле...

У села вид такой теперь, будто по нему ураган свирепый промчался или, точнее сказать, будто обстреляли его из тяжелых пушек. Добрая половина дворов разрушена, вместо домов - лишь кучи досок с висящими на них кусками штукатурки, битые кирпичи, ржавая, никуда не годная жесть. Заборы полуповалены, более-менее добрые доски или увезли хозяева на новое место, или же растащены соседями.

Всегда, как идет по улице Наталья Сергеевна, одна мысль приходит в голову: "А когда мы?.. Ведь надо куда-нибудь, надо, дождемся..." А куда?! Как? Где деньги? Где силы?..

Дом Натальи Сергеевны на другом краю села от того, где они вышли, огибая картофельную деляну. А это еще с километр топать на очугуневших ногах, вдобавок вот любоваться разрухой...

Возле бывшего сельмага (от него, собственно, за полгода бесхозности сохранился лишь сруб - вагонку со стен, оконные рамы, шифер забрали какие-то приезжие люди, увезли на грузовике), возле остатков магазина - хлебовозка. Из кабины далеко вокруг разносится оптимистическая магнитофонная хрипотца: "Я-а замерзаю, вшей кормлю, на голых нарах сплю! Но-о не желаю поменять профессию свою!.." Снова сегодня поздно приехал - раньше строго привозили хлеб в час дня, а теперь могут и в три, в четыре или, например, как сейчас - почти что в пять.

Орудует в забитой лотками будке Геннадий, мясистый, кучерявый мужичина, добродушный и нагловатый. Его знают все в Малой Кое, он одновременно и шофер, и продавец, три раза в неделю привозящий в село необходимый каждому хлебушек... Если уж такое дело - машина на пути, - Наталья Сергеевна решила прикупить буханку-другую. Есть вообще-то дома, но запас, как говорится, лишним не бывает...

Перед дверцей будки людской ручеек. Все уставились на Геннадия, в руках давно готовые деньги, пакеты, сумки. И каждый, дождавшись очереди, обязательно пожалуется:

- Вот весь день просидели здесь, прождали... Приезжал бы пораньше... ведь дома тоже дела...

В ответ Геннадий то ли шутя, то ли всерьез басит:

- Спасибо сказали б, что еще езжу! Задарма, считай, трястись к чертям на кулички... Машина вон, мля, рассыпается. А чего мне без нее? Новую-то хрен дадут. В скотники, что ль, наниматься?

- Ох, Гена, езди, езди, ради Христа. Как нам без хлеба?..

Поблизости от машины крутится ребятня, мечтая о булочке с повидлом, что имеются у дядь Гены в ассортименте товаров. Взрослые редко их покупают - "тут бы где на хлеб наскрести!" - а дядь Гена, бывает, выдаст на всю ораву пару штучек и веселится, глядя, как их делят, рвут из рук в руки, ругаясь и чуть не дерясь.

Да, надо подкупить хлебушка - можно сухарей насушить. Действительно - все на волоске висит, может, больше и не появится здесь Геннадий, и как тогда... Муки есть у Натальи Сергеевны килограммов десять, но разве это надолго?

Протянула четырнадцать рублей Геннадию:

- Две белого, пожалуйста, и две черного.

Пока тот возился с лотками, пересчитала деньги в кошельке. После всех покупок, платы за автобусы от торговли осталось всего-то тридцать восемь рублей. А до пенсии - больше недели. Если к воскресенью огурцы нарастут, надо будет опять ехать в город; к тому же цветная капуста подходит, и она как раз сейчас на рынке в цене. Что ж делать, поедет. Опять весь день на ногах ради сотни рублей, которые тут же испарятся, потратятся на незаметные, но необходимые мелочи... А если в воскресенье дождь проливной, или жарища, или у мужа ухудшение (о самом плохом думать нельзя), или что с внуками... В общем, лучше уж не загадывать - как бог даст...

Сложила буханки в сумку, где утром был белокожий, длинный, натертый растительным маслом, чтоб блестел и выглядел пособлазнительней, кабачок (продать его, двухкилограммового, удалось за десяточку), пошла дальше. Навстречу - Татьяна Дмитриевна.

- Здравствуйте, моя дорогая!

- Добрый день, добрый день, Сергеевна!