В некотором царстве… Сборник рассказов

 Пожав нам крепко руки, Веня усадил нас в кресла у круглого журнального стола. Сам сел напротив на диван, застеленный покрывалом в каких-то апельсинах и арбузах. Постучал сухими ладонями по коленям, подскочил как на пружинах. Оказался у серванта советского советского производства, открыл крышку бара. Вскоре на столике были: литровая бутыль с темно-коричневой жидкостью, три стакана и ваза с зелеными, блестящими, словно парафиновые, яблоками.

 -Настойка на прожилках грецкого ореха, – пояснил Веня, открывая бутылку. – Исключительно полезная вещь.

 Да, теперь я точно вспомнил когда и где впервые у видел Саврасова на Байконуре. 7 лет назад на пресс-конференции. Он рухнул, как подкошенный, с "удочкой" в руках во время интервью с генеральным директором космического агентства накануне старта международного экипажа. Прибежали врачи, думали у человека инсульт, а он оказался просто сильно пьян, не удержали ноги. Генеральный был сильно возмущен. Трезвых журналистов, конечно, не бывает, но не с утра же. Видно, он нажаловался руководству канала и Веня некоторое время на космодроме не появлялся. Ну а потом снова начал ездить.

 Пить настойку мне не хотелось тем более после вина, но и отказаться было неудобно. Я пригубил стаканчик, а Веня и Мигрень осушили их полностью. Коля крякнул, рубанул воздух рукой, занюхал импортным яблоком: "Хорошо!" Интересно то, что Мигрень никогда особо не пьянеет, во всяком случае, я ни разу не видел его в неадекватном состоянии. Саврасов же сгрыз половину яблока, освежил стаканы. Я не стал говорить, что встречался с ним на Байконуре, сказал лишь что тоже бывал там несколько раз и, что называется, в теме.

 -Что было в вашей коллекции? – задал я прямой вопрос.

 Это, как я и предполагал, были "запчасти" от Н-1. Точнее, титановая гайка от бака с окислителем. "Детальки" от взорвавшейся 24 октября 1960 года на стартовой площадке Байконура межконтинентальной ракеты Р-16. Тогда погибло 74 человека, в том числе маршал Неделин. Взрыв гептила был такой силы, что останки ракеты разметало на многие сотни метров. И вот два винта от шпангоутов, осколок стрингера Р-16 Веня нашел у бывшей 41-ой площадки, где произошел взрыв, когда снимали сюжет об этой катастрофе. Кроме того, он хранил крошечные обломки от "Союзов", "погибших" во время стартов в 1975 и 1983 годах.

 -Но это все мелочи, – пылали глаза Вени сквозь мощные диоптрии. – Самое ценное что у меня было – это стрелка указателя высоты с самолета МИГ-15 УТИ, на котором разбился Гагарин с Серёгиным и часть обугленной обшивки Союза-11. На этом корабле мертвыми вернулись на землю Добровольский, Волков и Пацаев. Ну еще половинка теплозащитной плитки с Бурана, что летал в космос. Челнок находился в монтажно-испытательном комплексе на 112 площадке, пока на него не рухнула крыша. Казахи не уберегли. В 2002 это уже была их собственность.

 Об этом я прекрасно знал, потому что сам был в том полуразрушенном МИКе и тоже писал репортаж с "кладбища" Бурана. Признаться, и у меня было желание отколупнуть что-нибудь от "героя" на память, да как-то не случилось. Челнок тогда вытащили из-под обломков ангара и поставили рядом на площадке – обдирай не хочу. Жуткое зрелище – ободранный, словно раздетый до гола, заброшенный, позабытый символ СССР, тлен советской эпохи.

– Где вы хранили свои реликвии, Вениамин Петрович?– спросил я, что по выражению лица Коли ему не понравилось. Он следователь, а я так, для общего фона. Потому и ответил Мигрень за Веню:

 -В оружейном сейфе, вместе с патронами.

 -Вы охотник? – не удержался я. Сам недавно купил итальянскую вертикалку, но убивать животных не собираюсь, просто люблю оружие.

 Веня махнул рукой:

 -Какой там. От отца двустволка осталась, я из нее и не палил ни разу. Но охотничий билет есть, собираюсь уже несколько лет уток пострелять, патронов разных накупил. Да все не получается.

 -А ключи от сейфа?

 Опять ответил Коля:

 -Вениамин Петрович хранил их в ящике письменного стола, а тот в свою очередь запирал на ключ, который держит в общей связке при себе. Так?

 -Совершенно верно, – подтвердил Веня, демонстрируя объемную связку ключей с двумя пластмассовыми брелоками.

 -Не тяжело?

 -Что?

 -Ну такую железную вязанку постоянно носить.

 -А, нет, не тяжело. Привык на студии железо таскать. Четверть века таскал.

 -Вы держали коллекцию в отдельной коробке?

 -Да, в пластмассовой, в Ашане купил.

 -Что-нибудь еще было в коробке, ну помимо космических артефактов?

 Мигрень щелкнул пальцами:

 -Вот что значит моя школа. Правильные вопросы задашь, Сверло. Да только всё это уже я выяснил. Ничего кроме обломков, то есть артефактов, как ты образно выразился, там не было. Так?

 Веня почесал нос, помял бело-желтые усы.

 -Именно так я вам и говорил, Николай Карлович, а потом вспомнил, что в коробке еще лежала монета.

 -Монета? – округлил глаза Мигрень и кивнул на бутылку. Веня тут же принялся "ухаживать". Коле-то было хоть бы что, а Саврасов заметно "поплыл", но говорил еще связно: