В некотором царстве… Сборник рассказов

 -Не обидем,– выступил вперед начальник Редькин.– Где труп?

 -Гроб с собой принесли или здесь приобретать станете?– в свою очередь поинтересовался работник морга.

 Петр Захарович отсчитал требуемую сумму на приличный гроб. Нельзя же дешевым позориться, все же солидная контора.

 Деньги исчезли в кармане халата, после чего существо пошло за амбарной книгой, долго водило пальцем по желтым страницам.

 -Нету. Наверное, Колька сменщик не записал. Он как с утра глаза зальет, совсем невменяемый. Покойника должно быть уже на кладбище свезли.

 -Как же так? Пятаков только в понедельник умер.

 -Правильно, а сегодня что?

 -Среда.

 -Ну. Говорю же, мрут как мухи, девать некуда. Идите на погост, граждане, там и найдете свой труп. Да домовину вашу не забудьте, мне она без надобности раз уплачено.

 Так с гробом и потащились на указанный погост, благо находился он недалеко, за два квартала от больницы.

 Собирались обратиться в кладбищенскую контору, но у ворот увидели большой плакат, на котором было написано: "Дмитрий Пятаков, 15 участок, могила ? 17".

 Пошли туда, увидели свежий холмик с табличкой "Горохова В.К."

 -Здесь тётка какая-то,– сказал знакомый Димы.

 -Видно, братская могила,-догадался другой.-Кто ему табличку-то ставить будет? Один-одинешенек.

 -Да-а,– тяжело и скорбно вздохнул Редькин.-Вот же жизнь наша. Был человек и нету. Одна глиняная горка. Куда же гроб-то теперь девать?

 -Отнесем в контору, пригодится,– сострил кто-то.

 На эту шутку никто не рассмеялся.

 И тут, господа, что-то внутри меня щелкнуло. Я сначала и не понял что. А потом вдруг вспомнил- почерк-то на табличке, что стояла у кладбищенской конторы, Димкин. Ну точно, видел однажды, как он писал заявление на материальную помощь. Конечно, я никому ничего не сказал.

 Петр Захарович произнес над могилой проникновенную речь, от которой сам немного прослезился. А потом пили в каком-то кабаке до черного дыма. Все вспоминали Диму самыми добрыми словами, говорили каким отзывчивым, умным, но неординарным он был. Да, неординарным, но все гении такие, этим они и отличаются от серой, безликой массы. И как пуста теперь без него земля.

 Утром меня вызвал Редькин. Мы обсуждали с ним текущие дела, когда в широкое окно кто-то постучал. Кабинет начальника находился на первом этаже, хотя многие руководители всегда стремятся забраться повыше. Но Петр Захарович страдал акрофобией- боязнью высоты.

 Да, господа, в окне улыбалась физиономия Димы Пятакова. Он показал язык, состроил руками рожки и исчез. Ну я, понятно, не очень удивился. А вот Редькин схватился за сердце и от ужаса закричал на всю контору. Я тут же достал из шкафчика бутылку коньяка, влил в начальника полстакана. Он хрипел и булькал:

 -Что, что это было?

 -Где?– сделал я удивленный вид.

 -В окне.

 -Птица, наверное.

 -Пти-ица,– выдавил из себя Редькин.– А мне показалось, что…Пятаков.

 -Водку вчера в кабаке несвежую подавали, мне сразу не понравилась.

 -Во-одку,– эхом повторил начальник и самостоятельно уже опрокинул целый стакан.

 Я вышел из кабинета и из соседнего окна выглянул на улицу. На углу стоял Дима и махал мне рукой. А через мгновение пропал. Навсегда. Больше я его никогда не видел и не слышал. Возможно, развлекает народ уже в другом месте. А что, понять его можно. Вся наша жизнь- это борьба со скукой и каждый это делает по-своему.

Третий глаз

Дворник Пустоблюдов сладко храпел на столе возле блюда с куриными объедками и сахарницы с окурками. Феликс напивался вусмерть редко, как он считал, только по выходным. Они начинались у него вечером в четверг и заканчивались вечером же в понедельник. Иногда, отдых случался и средь рабочих будней, когда начальник ТСЖ Себастьян Веточкин, вынырнув из бесконечных церковных праздников, выдавал зарплату. "Ты кто такой? – каждый раз изумлялся Веточкин, видя перед собой круглую как бильярдный шар, лоснящуюся физиономию Пустоблюдова. – Топай в свой барак, тут милостыню не подают". А потом, протерев глаза, всё же кивал сокрушенно головой и отрывал от сердца замусоленные купюры.

Вообще-то, причина сразу не узнавать Пустоблюдова у Веточкина была. Феликс давно не обихаживал вверенный ему по срочному договору участок жилтоварищества "Шоколад". За него вкалывали окрестные дворники – восточные гастарбайтеры. Они никогда в жизни не встречали дворника-славянина, а потому считали Феликса сотрудником ФСБ, поставленным "на район", чтобы следить за ними. Предположения иностранных метломётов укрепились после того, как Пустоблюдов поймал одного из них в своем дворе на краже детской коляски и здорово отдубасил. Коляска была так себе, без одного колеса, но Феликс держал в ней пустые бутылки, которые умудрялся где-то сдавать.

 Он бил "моджахеда" по голове стоптанным ботинком и приговаривал: "Будешь, террорист, знать, как воровать у железного Феликса"…