В небе только девушки! И…я

Через пятнадцать минут попали в буйные руки летчиков, которые качали два экипажа. И когда вечером показывали «фильмы», никто из них уже не смеялся, все поняли, что для них этот вылет кончился бы так же, как для экипажа «юнкерса». Нельзя недооценивать противника и упускать его из виду. Пока это подводит только немцев, но ничто не вечно под луной. Парни тяжело дышали – весь их почти двухлетний военный опыт просто кричал о том, что это опасно, очень опасно. Они привыкли к боям, к перегрузкам, но мысль о том, что у противника тоже могут появиться такие возможности, покоя им не давала. В зале зажегся свет. Лес рук, причем молчаливый.

– Сразу отвечаю на самый главный вопрос: у фрицев ничего подобного нет. Уйти от атаки можно, но требуется наблюдать за противником и не запускать его в мертвые зоны. Кто хотел узнать об этом, можете опустить руки. И главное: ближе к лету немцы на нашем участке пойдут в свой последний бой. Мои «бабки-ежки» будут с вами. Полк, по приказу Верховного, комплектуется и пополняется. И через 25 минут мы покажем вторую часть нашего показательного наступления. Сейчас две машины идут, чтобы атаковать мост на полигоне.

– Ночью?

– Конечно, это позволяет с минимальными потерями делать это. Пройдемте!

Все вышли из клуба, перешли через железную дорогу в северо-восточной части аэродрома. За небольшой рощицей начинался полигон завода, где пристреливали оружие «Илы». Там небольшой песчаный холм, за ним положили два пролета железного моста. Кто-то, очень слухастый, уловил шум винтов и двигателей машины, идущей на большой высоте. Принялись высматривать, машина шумела довольно громко и меняла звук. И тут сработал «фотаб». Пока все промаргивались, зажглась САБ-250, выбрасывая из себя новые и новые осветители, потом раздался сильный рев мотора уже за нашей спиной, и через несколько секунд грохнули взрывы. А по радио неслось голосом лучшей солистки Брянского фронта, командира бывшей 589-й ОРБАЭ, Тамары Иванищевой:

Растяни меха гармошка!
Эх, играй, наяривай!
Покатушки, бабка-ёжка,
Пой, не разговаривай!

Я была навеселе,
И летала на «метле»,
Хоть сама не верю я
В эти суеверия!

С придыханием, повторениями и невероятно высоким голосом. Затем сухо и достойно:

– Клен, я-Метла-четыре, цель поражена, в наборе! Прошу добро на посадку!

– Все, концерт окончен, цель поражена. – При свете САБа было видно, что оба пролета переломлены посередине.

Андрей и Тамара дружненько сели на аэродроме. Первый день сборов подошел к концу. Завтра работаем по дальнему полигону. Ко мне подошел молодой старший лейтенант:

– Тащ полковник! Я – тринадцать, гвардии старший лейтенант Покрышкин. Разрешите принести мои извинения за бестактное поведение.

– Извинения принимаются.

– Вы можете сказать, как вы это делаете?

– Пока – нет. Но, в общем, руками и головой. Так же, как и вы. Но из более удобного положения.

– И сколько у вас сбитых?

– Я не считаю, мне не доставляет удовольствия это делать. Но надо быстрее заканчивать эту войну. Она мне уже давно надоела. Это совсем не женское дело.

– Но у вас две Золотые Звезды!

– За Амурский мост и разгром четвертой танковой армии под Воронежем, лейтенант. Вы, когда отчеты пишете, считаете на штурмовке: сколько кого уничтожили?

– Нет, товарищ полковник, их никто не считает.

– Вот и я их не считаю. Зачем грех на душу брать.

– Здесь я с вами соглашусь. Разрешите вас проводить?

– Нет, у меня машина.

– Еще один вопрос?

– Да, пожалуйста!

– Я в авиации давно, с тридцать четвертого года, закончил Качу в тридцать девятом, воюю с сорок первого года, почти четыреста боевых, в основном на разведку. Шестнадцать сбитых и много незасчитанных.

– В разведке всегда так.

– Как перейти в ваш полк, на «метлы»? Очень заинтересовал меня этот самолет.

– Допуск к высотным есть?

– Сейчас нет, был, пока на «МиГах» летал.

– Хорошо. К ночным?

– Нет, в сорок первом начинали подготовку, но не успели закончить.

– Тогда – не пройдут документы.

– Вас понял! Разрешите идти?

– Да, конечно! – ответил я, сел в джип и поехал домой.

Глава 16 Немного о «тактике истребительной авиации на участке фронта»

Утром отменили полеты по погоде и опять собрали всех в клубе на тактические занятия. Александр Иванович, видимо, не успокоился по поводу отказа, принес с собой летную книжку, две толстые прошнурованные тетради, что-то прошептал на ухо Майе и сел рядом со мной. Он попытался сунуть мне в руки свою летную книжку. Но тут я воспользовался тем, что выгляжу женщиной, и протянул руку к тетрадям:

– А это что? – Он покраснел и засмущался, как будто его прихватили на ведении дневников, что было категорически запрещено в действующей армии.

– Ну, это так, некоторые мысли о боях.

Я-то знал, что в этих тетрадях находится наставление по тактике действий истребительной авиации сорок четвертого года.