В небе только девушки! И…я

Полк отбомбился, потерял четыре машины над Валуйками и вернулся. Самое смешное, что все, в один голос утверждали, что самолетов противника не было! И с удивлением рассматривали кадры из фотокинопулеметов наших «пешек». И тут же вопрос:

– Как вы с таких дистанций попадаете?

А Аня перехватила разговор немцев, что их атаковали новые самолеты, скорость которых была на 200–300 километров в час больше их скорости. У страха – глаза велики!

Еще один прибамбас: в обед на поле плюхается По-2, из него вылезает очкастый, увешанный фотоаппаратами корреспондент.

– Я фотокорреспондент «Правды» старший лейтенант Струнников, Сергей. Имею редакционное задание, согласованное с Главным политическим управлением РККА. Лечу с вами на задание, – говорит безапелляционно так. А главное, безальтернативно.

Я скосил голову и спросил:

– А как вы себе это представляете?

– Я летал, летал на Пе-2 на Калининском фронте, вот… – он покопался в толстой командирской сумке и достал снимки, сделанные из кабины стрелка. Потом нарыл фото с места штурмана. – Вот, видите.

– А вот это что такое?

– Не знаю, маска какая-то, противогаз?

– Нет, это кислородная маска КМ-1, и их в самолете всего три.

– Ну, я полечу вместо кого-нибудь.

– Вместо меня? Пожалуйста.

– Нет, водить самолет я не умею. Вместо стрелка, стрелять я умею.

– Ань, открой люк. – Аня посмотрела на меня и на него, как на двух идиотов. Я подтолкнул его к самолету.

– Ну, что стоите, покажите, что вы можете стрелять из кормовой нижней установки. – Тот поднырнул под фюзеляж и сунул голову в люк. Глухой голос, искаженный дюралем:

– А где тут пулемет?

– Вылезайте! Прежде чем выполнить подобное задание, вам необходимо окончить школу младших авиационных специалистов по специальности воздушный стрелок-радист высотного истребителя-разведчика Пе-3ВИР, знать в совершенстве немецкий язык и немецкий авиационный сленг. Пройти высотную медицинскую комиссию на допуск к высотным полетам. Пройти тренировочные высотные полёты, научиться правильно вести себя в момент боя и перегрузок. Научиться ночью вести наблюдение за воздухом, бороться с холодом на тех высотах и не получать обморожений, получить свидетельство оператора РЛС. Ну, а после этого вам расхочется быть корреспондентом в «Правде», так как служба в легендарных ВВС РККА более почетна и уважаема.

Подбежал красноармеец, зовет в штаб. Сейчас будут мозг выносить, чтобы корреспондент обязательно полетел. Заранее набычился, готовясь дать отпор. Нет, это Красовский, он получил сводку за утро.

– В Копанищи направил Земцова и Ромазанова, разберутся. Молодец, что отметила в донесении. Давай вечером «двести тринадцатый» посети, посмотри, что и как, учти, командира там нет, погиб в конце мая, а исполняющий обязанности командира полка там старший лейтенант Кофейников, после налета на Изюм там целых машин почти нет, надери им там уши и посмотри, что делается, чтобы полк восстановить. Считай, что от моего лица действуешь. Косенку с собой прихвати, это его епархия, хоть и молод еще.

– А я что, старая? Я еще моложе.

– Ты – это ты! Не путай божий дар с… – он сделал вид, что закашлялся, потом серьезным голосом продолжил: – Ты – личность в армии известная, к тому же женщина, и пристыдить можешь, и личный пример показать. Время тяжелое, потери, большие потери. Истребителей как-то еще восстанавливаем, а с бомберами – труба полная. И толковых командиров нет. Косенко со своими ссориться не хочет, прикрывает и покрывает. Допрыгается у меня.

– Да ничего мужик. Два боевых за день сделал.

– Он бы лучше в дивизии порядок навел, а не лично в пекло голову совал. Летчик он хороший, а командир никакой. Так что, Сашенька, не взыщи, что еще и этим нагружаю, присмотри за полками. Днями придет еще один полк, десятый, вместо 21З-го, надо посмотреть, что там можно себе оставить и кого.

– Когда?

– Скоро, уже вылетели.

Косенко сидел рядом и все слышал, вряд ли он радовался такому отношению начальства. Прыжок: из зам командира полка на дивизию после расформирования неудачно действовавшей и понесшей большие потери в майских боях 7-й ударной группы, когда он оказался самым старшим по званию в дивизии, и принял командование над ней, оказался выше его организаторских способностей.

– Вот так вот, Александра Петровна. Слышал я, слышал, съездим, тут рядом. А что делать: ПАРМа нет, его разбомбили еще в феврале, ремонтировать машины нечем. Нас подняли 27 мая, а прикрытие не смогло вылететь, топлива не подвезли. Вот и запаниковали все. А было… было три полка Пе-2-х.

– В кучу их собрать удастся?

– 213-й и 723-й стоят вместе, отдельно только 138-й, но вы же сами видели, что там творится.

– Видела, запросите сто тридцать восьмой о готовности машин.

– Смеетесь? Там топливо опять где-то застряло. Майор Соколов под арестом. Сегодня дивизия не сможет сделать еще одного вылета. Только Артамонов ближе к вечеру.

– Ну, тогда летим в Хренище. По машинам.