В начале летних каникул

При этих словах Скачибоб снова устремился к светлому небу и, падая, постарался угодить в Мяфу. Но та заблаговременно забралась под скамью и теперь тихонько посмеивалась оттуда.

– Ну и запятая! – ахнул Витька, потирая ушибленное колено. При внезапном прыжке Скачибоба он шарахнулся в сторону и больно ударился о колонну.

Шерли продолжал скалить зубы, Михаил пытался скрыть свою растерянность, а Анюта рассмеявшись сказала:

– А ведь и правда похож на запятую!

– Или на головастика. Но это только с виду, – донесся из кустов ворчливый бас. – А на самом деле он ни на что не похож. Урод – он урод и есть.

Все вздрогнули. Не столько из-за неизвестного голоса, сколько опасаясь того, что Скачибоб снова унесется ввысь. Но тот продолжал лежать, как ни в чем не бывало.

– Вылезай, не стесняйся, здесь все свои, – позвала Мяфа и пояснила: – Это Хрюка. Сам он, правда, называет себя Свинклем и предпочитает, чтобы другие величали его так же.

– Свои, свои, – подозрительно проворчал Свинкль, не показываясь. – Тебе все кажутся своими, а они вот схватят и в живой уголок потащат или шашлык решат сделать.

– Из свинины шашлык не делают.

– Это если по кулинарным книгам. А кто малограмотный, тот вникать не будет, к свиньям ты ближе или к баранам, разумное существо или бродячая закусь. Лишь бы на дармовщину, – не унимался Свинкль.

– Ну ладно, хватит, вылезай. Довольно ломаться, – подавая пример, Мяфа вытекла из-под скамьи. – Узнал что-нибудь про львов?

– Ничего не узнал. Никого, кроме нас, эти львы не интересуют, никому они не нужны. Никто даже не удивился, что их нету на месте, – недовольно пробурчал Свинкль.

С этими словами он вошел в беседку – небольшой, круглый поросенок какого-то странного серо-голубого цвета. Обвел маленькими глазками собравшихся, задержался взглядом на Шерли и недружелюбно спросил:

– Это что, тоже борец за идею?

– Ага, – подтвердил Витька.

– Ой, какой хорошенький! – восхищенно всплеснула руками Анюта и сделала шаг навстречу Свинклю.

– А без фамильярностей нельзя? – раздраженно спросил тот и уставился на Анюту неподвижным взглядом. – Я не хорошенький, я уникальный. Единственный в своем роде, и прошу дешевые восторги и умиление моей внешностью оставить для обычных поросят.

Анюта обиженно мигнула.

– Неужели хотя бы ради знакомства ты не можешь быть повежливее? – Мяфа укоризненно поджала подобие губ. – Не обращайте на него внимания, характер у Хрюка свинский…

– Попр-рошу без обидных кличек! – прервал ее Свинкль.

– Но его можно понять, – продолжала Мяфа, сделав вид, что ничего не слышала. – Из-за несколько незаурядной внешности он имел в жизни массу неприятностей. От этого любой характер испортится, а у Свинкля он и раньше был не ангельский. Но где, интересно, Жужляк? Обычно он точен.

– Я ждесь. Гляж-жу, – послышалось откуда-то сверху, и ребята задрали головы, пытаясь рассмотреть нового участника военного совета.

– Он что, тоже прыгает? – спросил Витька с опаской.

– Хуже, – сказал Свинкль, усаживаясь на пол беседки. – Он летает. То есть сейчас он сидит на одной из колонн и от нечего делать обгрызает капитель. А вообще-то летает. И, между прочим, летает обычно там, где не надо, и подслушивает то, что слушать ему вовсе не полагается.

Добавление это вызвало у ребят живую симпатию к существу, сидящему на колонне.

– Мы сюда что, счеты сводить собрались? – спросила Мя-фа очень спокойно, и всем почему-то стало стыдно за Свинкля. И даже сам он, кажется, почувствовал себя неловко – потупил глазки и сделал вид, что поглощен тем, как бы поудобнее устроиться. Поерзал на полу, привалился спиной к основанию колонны и положил коротенькие толстенькие задние ножки одна на другую. Совершенно как человек, развалившийся в кресле.

– Ты давно тут сидишь? – спросила Мяфа, жужжащего неизвестного.

– Ижрядно сиж-жу.

– Тогда нет нужды представлять тебе собравшихся. Про ребят я тебе говорила днем, а это Анюта и Шерли…

– Жамечательно.

Раздался гул, словно над беседкой пролетел вертолет, и на скамью рядом со Скачибобом опустилось очень странное существо, похожее на гигантского черного жука.

Михаил взял Анюту за локоть, опасаясь, как бы она не упала в обморок при виде этакого чудовища, но девочка лишь слегка вздрогнула. То ли она успела привыкнуть к чудному виду посетителей беседки и ожидала чего-то подобного, то ли нервы у нее оказались на редкость крепкими. Михаил и то в первую секунду немного струхнул, а эмоциональный Витька даже бросился вон из беседки. Удрать он, правда, не удрал, но зато второй раз ударился коленкой о каменную скамью и тихо взвыл. Шерли последовал его примеру. И было отчего.

Жук стоял на задних лапах, среднюю пару сложив на покрытом черной броней животе, а передними расправляя усы, торчащие над большим ртом, мощные челюсти которого были увенчаны серповидными рогами-пилами. Шарики глаз его, расположенные на тонких стебельках, помещались ниже рогов, усов и рта и поглядывали с обеих сторон головы с высокомерным выражением.

– Жужляк, – представился гигантский жук. – Прошу любить и ж-жаловать