— О, у моей жены варит голова! — восхитился Джик. — Но эта картина — а он, кстати, еще ерепенился и не хотел сбавить цену, — она ни капельки не похожа ни на одного известного мне Маннинга.
— Потому что ты вообще избегаешь смотреть на изображения лошадей.
— Такой никчемной мазни я насмотрелся под самую завязку!
— А как насчет Рауля Милле? — спросил я.
— О Боже! Ты прав…
Мы шли по раскаленной улице, почти не ощушая жары.
— Не знаю, как вы, — вдруг выпалила Сара, — а я сейчас куплю себе бикини и остаток дня проведу в бассейне.
Мы все купили себе купальные принадлежности, досыта наплескались в воде и улеглись на полотенца сохнуть. В тенистом саду стояла тишина. Кроме нас, здесь больше никого не было.
— А что касается той картины с пони и двумя парнями… — обратился я к Саре.
— Она и вправду славная, — повторила она, защищаясь. — Мне она понравилась.
— …так это был Маннинг.
Она резко поднялась и села.
— Почему же ты не сказал мне об этом?
— Я ждал, пока это скажет наш друг Ренбо, но он почему-то промолчал.
— Настоящая или копия? — спросила она.
— Настоящая, — ответил Джик, щуря глаза от солнца, пробивавшегося через пальмовые листья.
— Она, — подтвердил я, — из старых работ. Тот серый пони долго жил у молодого Маннинга, художник десятки раз рисовал его. Он — тот самый пони, которого ты видела в Сиднее на полотне «Перед бурей».
— А вы оба так много знаете… — заметила она, вздыхая и снова ложась.
— А инженеры знают все про гайки и болты, — сказал Джик. — Здесь ленч дают?
Я взглянул на часы. Почти два.
— Пойду узнаю. — Я надел рубашку, натянул штаны на высохшие плавки и нырнул в прохладу вестибюля. Портье сказал, что ленча не бывает. Мы можем купить неподалеку еду на вынос и съесть все в саду.
Выпить? То же самое — купить бутылку на вынос. Автомат с мороженым и пластиковыми стаканчиками за дверью.
Выходя, я посмотрел на автомат. Рядом с ним висела аккуратная табличка: «Мы не купаемся в вашем туалете. Пожалуйста, не писайте в наш бассейн!» Я засмеялся, вернулся к Джику и Саре и объяснил им, как обстоят дела с питанием.
— Пойду, — сказал я. — Что вы хотите?
— Сам решай.
— А пить что будете?
— Чинзано, — заказала Сара, а Джик добавил:
— Только белое сухое.
Я поднял с полотенца ключ от номера и отправился за деньгами — поднялся по лестнице на два этажа и повернул на балкон.
По балкону мне навстречу шел мужчина моего возраста и сложения. И еще я услышал, как сзади кто-то поднимается по лестнице.
У меня не возникло никаких мыслей. Такие же обитатели мотеля. А кто бы еще?
Я совсем не был готов ни к самому нападению, ни к той жестокости, с которой оно было совершено.
Глава 10
Они одновременно приблизились ко мне — один спереди, другой сзади, схватили за руки и ноги и, предварительно вырвав из рук ключ, вышвырнули с балкона. Вся процедура заняла около пяти секунд.
Полет с третьего этажа длился и того меньше. Я успел подумать, что мое тело, пока еще совершенно целое, сейчас разобьется вдребезги.
Я ударился о молодое деревце, которое росло возле лестницы. Ветки, согнувшись, треснули, и я пролетел сквозь них на дорогу.
Ужасный удар, как короткое замыкание, выключил мое сознание. Словно я нырнул в бездну. Я лежал, не понимая, жив я или мертв. Было тепло. Просто ощущение тепла — и никаких мыслей. Я не мог шевельнуть даже пальцем, все тело — сплошная безвольная масса.
Прошло минут десять, рассказывал мне потом Джик, прежде чем он пошел меня искать, да и то только для того, чтобы попросить купить лимон к чинзано.
— Боже! — прозвучал возле меня голос Джика.
Я хорошо его слышал. И понимал, что слова имеют какой-то смысл. И подумал о том, что я еще жив: раз мыслю, следовательно, существую…
Наконец я раскрыл глаза. Необычайно яркий свет ослеплял. Там, откуда доносился голос Джика, никого не было. Может, мне только почудилось. Но тут окружающее стало проступать более ясно.
Я уже понял, что падение мне не привиделось. Ощущения, временно покинувшие тело, теперь бурно заполняли его, выплывая из каждой поврежденной кости и мышцы. И разобрать, что у меня не болит, было трудно. Однако я все отчетливее осознавал, что шея и спина у меня целы. Я вспомнил, как ударился о дерево. Вспомнил, как ломались ветки. Появилось ощущение, будто меня разорвали на клочки и растерли в порошок. Лучшего сравнения не придумать… А через какое-то время я снова услышал голос Джика.
— Он жив, — произнес он. — Слава Богу.
— С нашего балкона невозможно упасть. — Голос портье дрожал от возмущения. — Перила почти по грудь!
Я его понимал: для репутации мотеля нежелательны такие случаи.
— Без паники… — проскрипел я.
— Тодд! — появилась Сара и опустилась возле меня на колени. — Как же так?
— Еще немного… подождите, — попытался пошутить я. — Сейчас принесу… чинзано…
А сколько нужно было ждать? Пожалуй, миллиона лет хватило бы.
— В недобрый час… — начал Джик, который стоял и смотрел, на меня. — Задал же ты нам страху! — Он держал сломанную ветку.
— Прошу прощения…
— Тогда вставай.
— Сейчас… минутку.
— Может, отменить вызов «Скорой»? — с надеждой спросил портье.
— Нет, — возразил я, — кажется, у меня идет кровь.