В мышеловке

Мы начали со столовой. Дональд поднимал перевернутые ящики и, вставляя их в буфет и комоды, вспоминал, что в них лежало, а я записывал под его диктовку. У него было очень много столового серебра, принадлежавшего семье и по традиции переходившего от поколения к поколению. Дональд с его страстью к антикварным вещам прежде наслаждался возможностью пользоваться старинным серебром, но удовольствие от владения, по-моему, исчезло вместе с вещами. Вместо того чтобы возмущаться утратой, он совершенно безучастно перечислял украденные предметы, и к тому времени, когда мы закончили опись пропавшего серебра, ему явно все надоело.

Посмотрев на ряды пустых полок, где раньше стояла прекрасная коллекция фарфора XIX века, он устало отвернулся.

- Какое это имеет значение? - вяло пробормотал он. - Мне абсолютно все равно…

- Может быть, перепишем пропавшие картины?

Он равнодушно обвел взглядом пустые стены. Можно было безошибочно угадать места, где висели картины, потому что там остались более светлые прямоугольники.

В столовой Дональд и Реджина поместили работы главным образом современных британских художников. Дональду не нравился авангардный стиль в живописи, он говорил, что эти картины «хотят спрыгнуть со стены и устроить скандал».

- Ты, наверно, их лучше помнишь, чем я. Перепиши сам.

- Но я могу что-то пропустить.

- У нас есть что-нибудь выпить?

- Только бренди для готовки.

- Тогда мы выпьем вина.

- Какого вина?

- Из погреба. - Он вздрогнул и вытаращил глаза. - Боже мой, я забыл про погреб.

- А я никогда и не знал, что у тебя есть погреб.

Дональд кивнул:

- Из-за погреба я и купил этот дом. Прекрасно увлажненный подвал с постоянной температурой, необходимой для длительного хранения. Там поместилось маленькое состояние - клареты и портвейны.

Грабители побывали и в погребе. Три ряда полок с пустыми гнездами для бутылок высились от пола до потолка. На деревянном столе одиноко торчала картонная коробка, в каких перевозят бутылки с вином.

- Ох, не может быть… - Дональда трясло с головы до ног. - Значит, так, да?

Я открыл картонную коробку и увидел ряды горлышек с красивыми пробками.

- Это они оставили нам, - заметил я. - В спешке.

- Возможно, и с целью. - Дональд скривил губы в подобие улыбки. - Это австралийское вино. Мы привезли его с собой.

- Лучше, чем ничего, - пренебрежительно бросил я, достал бутылку и стал читать этикетку.

- Лучше, чем многие из тех, какие ты знаешь. Некоторые австралийские вина великолепны.

Я перенес коробку в кухню и плюхнул на стол. Лестница из погреба вела в кладовку рядом с кухней, где стояла стиральная машина и другие хозяйственные вещи. Мне и в голову не приходило, что там есть лестница в погреб: я никогда не обращал внимания на белую дверь, считая, что это всего лишь еще один шкаф. А теперь, задумчиво разглядывая не бросавшиеся в глаза белые филенки, я удивлялся, как грабители вообще заметили ее в стене.

- Думаешь, грабители знали, что вход в погреб здесь? - спросил я. Дональд пожал плечами. - Я бы никогда не догадался.

- Ты не грабитель.

Дональд нашел штопор, открыл бутылку и налил темно-красную жидкость в два кухонных стакана. Я попробовал, и правда, чудесное вино, легко понять даже с моим непритязательным вкусом. «Виннс Кунаварра Каберне Совиньон». Название такое же приятное, как и вкус вина. Дональд рассеянно выпил свой стакан, будто это была вода. Стекло несколько раз клацнуло о зубы. Во многих его движениях еще чувствовалась неуверенность, словно он не помнил, как делал это раньше. И я понимал причину. Он все время думал о Реджине, и эти мысли буквально парализовали его.

Прежний Дональд был уверенным в себе человеком, способным управлять и даже расширить полученный по наследству бизнес средней руки. Лицо упрямца с резкими чертами смягчали янтарные глаза, всегда готовые к улыбке, и он считал лучшей тратой денег приобретение предметов антиквариата и хорошую стрижку в дорогой парикмахерской.

Новый Дональд, придавленный несчастьем, каждый шаг делал будто первый раз в жизни, он пытался вести себя прилично, но словно забыл, что это значит.

Мы провели вечер в кухне, обмениваясь редкими фразами, наскребли какую-то еду и съели ее, сделали уборку, поставив на место сброшенные с полок банки и коробки. Дональд казался полностью поглощенным работой, но половину банок поставил вверх ногами.

Три раза за вечер кто-то звонил в парадную дверь, но не тем кодовым звонком, о каком мы договорились с полицией. Телефонная трубка лежала рядом с аппаратом, поэтому телефон молчал. Дональд отклонил предложения друзей переселиться к ним, видимо, его приводила в ужас перспектива разговаривать с кем-нибудь, кроме меня и инспектора Фроста.

- Почему они не уезжают?! - в отчаянии воскликнул он после третьей попытки репортеров прорваться в дверь.

- Они не уедут, пока не увидят тебя, - объяснил я и подумал: «Пока не выжмут из тебя все до капли и не выплюнут косточки».

- Я просто не могу, - устало покачал он головой.

Дом походил на осажденную крепость.