В мою смену не умирают. Том I

Потому что не воспринимал себя таким же, как мои товарищи? Мое подсознание будто бы возвело тонкую невидимую стену, отделявшую меня от других монстров. Я понимал, что я доппель, я видел все преимущества своего нового тела, я очень благосклонно и исключительно положительно относился к Люсиль и другим монстрам, но… Подсознательно отделял себя от них. Поэтому признание Люси застало меня врасплох.

Потому что где-то в глубине меня живет этот проклятый страх инаковости. Он сидит настолько глубоко, что даже я сам его обычно не замечаю. И тем не менее он создает пусть и тонкую, но стену.

Я хочу, чтобы монстры жили в мире с людьми. Но все же для меня было бы комфортней переродиться человеком среди людей в мире, где ,кроме людей, нет других рас…

– Эйн, что-то не так? У тебя что-то болит? – обеспокоенно спросила Люси, приподнявшись на локте и заглянув мне в лицо.

Именно так и реагировало на все мое подсознание. Но после признания Люсиль, я понял, что уже являюсь частью системы, которую сам и создаю. Я не над ней, я внутри нее.

И все-таки это сложно, быть одновременно и учителем, и учеником одного и того же класса. Одновременно и монстром, и человеком…

– Нет, Люси, – улыбнувшись, ответил я. Моя улыбка была искренней. Пусть психологически я не могу на сто процентов принять свое место в новом мире, я определённо счастлив, что я не один. Я рад, что вокруг меня добрые и верные товарищи. Надеюсь, в скором времени тонкая, прозрачная стена совсем исчезнет, и я смогу чувствовать себя в своей тарелке. – Все хорошо, – ласково добавил я.

– Вот и здорово, – девушка улыбнулась мне в ответ. Несколько секунд смотрела мне в глаза, а затем посерьезнела: – Бедный-бедный, Эйн… – проговорила она и обреченно покачала головой.

Мне аж поплохело от такой резкой смены настроения:

– То есть? Что ты хочешь сказать?

– Ну, тебе столько пришлось испытать из-за этой невоспитанной мертвечины! – гневно воскликнула она.

– Что? – не понял я.

– Рыгизы нам рассказали, что вы повстречали русалку. Беспардонную мертвую девку, которая совершенно не знает правил приличия! Это ж надо! Голая расхаживала! Еще и це… це… – Люси начала заикаться, а ее щеки покраснели. Казалось, еще немного и из ушей девушки пойдет пар. – Целоваться еще к тебе полезла! Любая приличная девушка знает, что такое возможно только по любви! – Люси вскочила на ноги и, сжав кулачки, погрозила невидимому противнику. Затем снова опустила взгляд на меня. – Тяжело тебе пришлось, Эйн. Такое испытать… А ведь ты у нас воспитанный и не можешь грубо поставить таких нахалок на место…

Мне хотелось схватиться за голову и застонать. Ну, в самом деле, Мавка не моя подчиненная, и я не вправе диктовать ей, как себя вести. Нужно ли объяснить это Люси? Рассказать про свободу выбора? На самом деле, в прошлой жизни я всегда считал, что человек сам выбирает, как ему жить. В новой жизни я тоже хотел бы придерживаться этого принципа. Но вот беда, в невежественном молодом обществе только сильная единоличная власть могучего лидера может удержать от анархии и помочь справиться с внешними опасностями. А этих опасностей у нас хватает…

– Люси, милая, не нужно переживать об этом, – проговорил я, глядя ей в глаза. – Я могу сам за себя постоять. И еще, пожалуйста, оставь меня. Мне нужно побыть одному и собраться с мыслями. Мне многое необходимо вам сказать, я должен к этому подготовиться.

Девушка посерьезнела и кивнула. Вот черт, мой тон прозвучал чуть строже, чем я сам того хотел.

– Хорошо, Эйн, – произнесла она. – Я займусь ужином.

– Если вовремя не выйду, позови меня, пожалуйста, когда все будет готово, – как можно теплее проговорил я и улыбнулся.

Она тепло улыбнулась в ответ, снова кивнула и быстро покинула мой дом.

Устало выдохнув, я сел в позу лотоса. Некоторое время я действительно раздумывал о перспективах развития нашего поселения и о том, что мне сказать товарищам. Определившись с целями и речью, я приступил к медитации.

Глава 23. Цели

Нейминг…

Одно слово, а сколько в нем боли!

Хотя… Когда я придумывал имена для рыгизов, на мгновенье в голове мелькнула мысль, что не так-то это и сложно и, наверное, я проклинаю нейминг больше по привычке. Однако я погнал столь безумную мысль поганой метлой прочь из своей черепной коробки.

Фора и Лель — так я назвал двух рыбодевушек. Имена им понравились. Я надеялся, что никто никогда не узнает, что за основу я взял название одного сорта красной рыбы моего родного мира.

Рыбодевушки отличались друг от друга. Но меня не покидала мысль, что некоторые люди этого различия не заметят. Фора была крупнее и круглее, а ее чешуя отливала чуть более насыщенным зеленным оттенком.

Рыбопарня я назвал Оки – при разговоре он очень смешно открывал рот, будто тянул букву «О». Его чешуя была темно-серой.

На ужин наши новые товарищи пришли в юбках из шкур. Фора и Лель вдобавок надели и меховые топики. Как по мне, это перебор, молочных желез у рыгизов я не заметил. Однако возражать не стал — я заложил практичное направление нашей местной моды, а детали пусть придумывает Люси.