В мире птицы мохо

Четверо одетых в черную одежду людей схватили Олиону за руки и ноги, опрокинули назад и, подняв ее вверх, положили спиной на алтарь, крепко держа и не давая пошевелиться. Голова ее, не уместившаяся на камне, откинулась назад и свесилась вниз. Она увидела подошедшего сзади раскрашенного жреца. Другие жрецы стали по ее бокам, подняв руки вверх и нараспев повторяя слова какой-то молитвы. Стоявший сзади жрец поднял вверх каменный нож. Олиона закрыла глаза. И вдруг нож выпал из его руки и стукнулся о плиты пола. Жрец покачнулся, задев Олиону, и на ее лицо брызнуло что-то мокрое и теплое. Она открыла глаза и взглянула вверх. Из горла жреца, пробив его насквозь, торчал наконечник стрелы, и фонтанчики крови били вокруг него, забрызгав ее лицо. Жрец захрипел, схватился за горло и рухнул на пол, а через открывшееся пространство за его спиной она на фоне звездного неба увидела слабо освещенные силуэты скандинава, Орагура, Пирта, Нада и гвардейцев, натягивающих луки. Смертоносные стрелы снова нашли свои жертвы. Жрецы и держащие Олиону их помощники в черном, пронзенные стрелами, свалились на пол.

Олиона, получившая свободу, упала на пол, окунувшись руками в еще липкую грязь, но сразу же вскочила на ноги. Ситацепа от неожиданности остолбенела. Стоявшие сзади солдаты, быстрее всех придя в себя и выхватив топоры, бросились была на стрелков, но на их пути выросла могучая фигура с отражающим свет длинным мечом. Всего один размашистый удар потребовался скандинаву, чтобы мечи воинов разлетелись на куски, а их грудные клетки были наполовину вскрыты. Орагур подбежал к забрызганной кровью Олионе.

– Как ты, не ранена? – встревоженно спросил он.

Вместо ответа она выхватила у него из-за пояса кинжал.

Ситацепа, которую стрелы обминули стороной, придя в себя, бросилась было к лестнице, но путь ей был уже перекрыт. Перед лестницей, сжимая в руке сделанный из неведомого материала блестящий длинный нож, стояла забрызганная кровью олия, которую прекрасная ганпарка только что без жалости хотела принести в жертву и из черепа сделать заздравную чашу.

Олия сделала шаг вперед, ганпарка, наполненная ужасом, отодвинулась назад. Шаг за шагом Ситацепа отступала, пока не оказалась рядом с алтарем на краю площадки.

– Я не хотела для тебя ничего дурного, – испуганно заговорила ганпарка, холодея при виде сурово сжатого рта и пылающих местью глаз на окровавленном лице надвигающейся олии, – я все сделаю для тебя, буду твоей рабыней! Пощади! А-а-а!

Нога ее скользнула по потекам крови, и она, сорвавшись с площадки, полетела вниз, ударившись о следующую ступеньку головой и размозжив ее. Крик прервался. Уже бездыханным тело Ситацепы катилось вниз, ударяясь о каждую следующую ступеньку, ломая руки, ноги и все остальные кости, пока бесформенным мешком не упало далеко внизу у подножия пирамиды.

Олиона судорожно вздохнула, пылающий в глазах огонь погас, и она села прямо на пол. Орагур присел рядом с ней и обнял ее. Она обхватила его, прижалась, и судорожные рыдания сотрясли все ее тело. Сильнейшее нервное потрясение от пережитого ужаса понемногу уходило с этими слезами. Остальные стояли рядом, понимая, что надо дать ей прийти в себя. Скандинав протянул ей фляжку. Она глотнула и закашлялась.

– Что ты мне суешь? – спросила она, – сам пей эту гадость!

– Ну, значит, пришла в себя, – засмеялся скандинав, – но назвать гадостью превосходное гирсанское вино, остатками которого я тебя угостил – согласись, это верх неблагодарности! Здесь любой бы хотел оказаться на твоем месте. Вернее, не на твоем месте, а с этой фляжкой, – поправился он.

Олиона сквозь слезы улыбнулась, а с ней засмеялись и остальные. Напряжение спало. Можно было двигаться дальше.

– Надо выбираться отсюда в город, – сказал скандинав.

Орагур снял свою флягу и аккуратно протер ее лицо, смывая капли крови.

Это не моя кровь, – благодарно улыбнувшись, сказала она.

И тут же вспомнила разговор миркутян возле каморки.

– Погодите, – сказала Олиона, я случайно услышала разговор.

И она рассказала о намерении миркутян уничтожить жителей целой провинции, о пленниках, ждущих смерти на алтаре, и о находящемся в этом храме магическом шаре.

Скандинав сразу стал очень серьезным.

– Конечно, нам надо побыстрее добраться до твоего отца, – сказал он, – это поможет спасти людей. Но не менее важно вырвать из лап жрецов магический шар. Ведь третий шар, с помощью которого тебя перебросили к нам, судя по всему, находится у твоего отца, и еще один шар ему не помешает. А миркутяне тогда будут ограничены в своих стремлениях.

– Найти бы и четвертый шар! – мечтательно протянул Пирт.

– Много хочешь! – огрызнулся скандинав, – попробуй еще этот шар заполучи.

– А куда мы денемся? Конечно, получим, – весело парировал неунывающий молодой гвардеец, вызвав улыбку на лицах слушателей.

– Ты готова идти? – спросил скандинав Олиону.

Она кивнула головой и, решительно выскользнув из объятий Орагура, схватила свои лук и меч, оставленные в хижине пастуха перед уходом в город и принесенные сюда кем-то из гвардейцев.