В мире исканий(изд.1952)

— Да, заметила, — тихо проговорила Люда, переворачиваясь на спину и закрывая глаза. — И все же он мне нравится. Очень нравится… — закончила она уже совсем тихо.

— У вас, наверное, такой же странный характер, как и у этого товарища… потому он вам и нравится, — пробормотал Миша, внимательно приглядываясь к девушке. Он неожиданно поймал себя на мысли, что слова Люды почему-то задели его.

Люда открыла глаза и внимательно, немного удивленно посмотрела на своего собеседника.

— Вы сердитесь? — спросила она приподнимаясь.

— Нисколько! Это вам показалось. Странным людям всегда могут казаться странные вещи! — шутливо ответил Миша, вскакивая на ноги.

— Нет, он все-таки очень интересный человек. Жаль, что нам не удалось с ним поближе познакомиться, — с упрямством проговорила Люда, принимаясь торопливо натягивать платье.

* * *

Научно-исследовательский институт морской электроакустической техники произвел на Мишу большое впечатление. Он был размещен в огромном здании со множеством больших и светлых комнат. Почти всюду были разостланы мягкие ковры, и человек, идущий по ним, всегда передвигался настолько бесшумно, что казалось, будто он совсем не соприкасается с полом. Тишина была обязательным условием для этого научного учреждения, занимающегося исследованием звука.

Лаборатория, в которой Мише предстояло проходить практику, носила короткое и ничего не поясняющее наименование: «Л-3». Конечно, легко было догадаться, что буква «Л» обозначала «Лаборатория», что же касается цифры «3», то тут было трудно что-либо предположить: в институте имелось пять лабораторий, каждая из которых делилась на пять-шесть отделений.

Лаборатория номер три — Л-3 — занимала на третьем этаже девять смежных комнат.

В одной из них, с двумя распахнутыми настежь окнами, из которых было видно море и верхушки деревьев парка, за длинным лабораторным столом уже с утра работал Миша.

Руководитель отделения, человек средних лет, с зачесанными назад чуть поседевшими волосами, инженер Владимир Иванович Говорков встретил Мишу необычайно тепло. Он долго жал ему руку, словно видел юношу не впервые, а знаком был с ним уже очень давно и теперь встретил его после долгой разлуки.

— Главное, не стесняйтесь и усвойте с первой же минуты вашего пребывания здесь, что вы у себя дома. У нас дружный коллектив, вас будут окружать замечательные товарищи… — говорил он, все еще не выпуская руки Миши.

Однако на вопрос практиканта, чем в целом занимается лаборатория, какую решает задачу, Владимир Иванович ответил как-то неопределенно. Миша понял, что поторопился: он знал, что существует много секретных работ, о конечной цели которых иногда не положено знать многим, что бессовестная кража изобретений иностранными проходимцами от науки и техники вынуждает некоторые научно-исследовательские институты прибегать к подобной осторожности.

— В этом отделении мы разрабатываем чувствительный гидрофон особой конструкции, позволяющий принимать звук в воде только из одной точки: гидрофон направленного действия, попросту говоря, — пояснил инженер Говорков, ладонью левой руки очерчивая в воздухе широкий полукруг. — Гидрофон будет служить частью аппаратуры, с которой познакомитесь позже. Разрешите вас представить Евгению Васильевичу Дубину, нашему замечательному механику, у которого, как вы вскоре убедитесь сами, золотые руки. На первых порах вам придется вместе с ним заниматься сборкой и монтажом опытных образцов гидрофонов, — закончил он, подводя Мишу к очень серьезному, сосредоточенному юноше лет двадцати, одетому в синий комбинезон со множеством карманов и застежек «молния».

— Женя… — тихо выдавил Дубин здороваясь.

Вскоре Миша убедился, что его товарищ по работе механик Дубин — в общем очень милый и приятный человек, действительно владеющий искусством механика в высокой степени совершенства — обладает одной своеобразной чертой характера: по любому, даже пустяковому делу он всегда говорит с такой многозначительностью, что самые обыкновенные слова принимают таинственное и даже зловещее значение.

Первый день практики проходил для Миши незаметно и быстро. По-видимому, этому способствовала интересная работа.

В середине дня рассыльная занесла в комнату маленький ящик, доверху наполненный прозрачными пластинками и кубиками, попросила расписаться на какой-то бумажке и ушла. Вместе с ней вышел из комнаты и Владимир Иванович.