В мёртвой петле

Пулемёт Семёныча бодро стучит, хотя пока я перевязывался его пытались выцепить гранатой из подствольника, но вроде обошлось. Пиндосы рассредоточились вдоль западной обочины, судя по перемещению источников огня их осталось уже четверо. Плохо было то, что один из них тоже был вооружён пулемётом. Пока вражеский стрелок не мог занять хорошей позиции и просто вёл беспокоящий огонь то по мне, то по бывшему водиле. Но стоит ему только сместится восточнее и перемахнуть на другую сторону — Варенуху возьмут в клещи. Резко выдохнув пару раз, бегу пригнувшись вдоль тропы, выбрав момент когда Семёныч вновь выпустил короткую очередь по залёгшим иностранцам. Сразу три ствола огрызнулись в мою сторону, но пули легли в то место, где я только что был, рывок остался незамеченным и я что есть силы вновь рванулся перёд и вправо перескочив узкую полоску тропы и оказавшись с пиндосами на одной стороне. Одновременно с прыжком, я подкинул в сторону противника обычную наступательную "лыску"[25] и откатился помогая себе локтями и коленями за сросшиеся рогаткой старые осины.

— Бумм!

Разрыв гулко ухнул метрах в десяти справа и два осколка впились в ствол дерева ровно на высоте головы. Послышались крики боли, но мою сторону никто не стрелял. Откатившись ещё немного, я вышел в полуприясд и двинулся в ту сторону, откуда слышалась редкая стрельба. Голос подавали всего два пиндосских ствола, били они куда-то в сторону Варенухи, но его пулемёта я не слышал. Пройдя метров пять-шесть, я дошёл до небольшой воронки в земле — места разрыва моей гранаты. Чуть в стороне лицом в землю уткнулся амер. Короткий пулемёт лежал тут же с откинутой крышкой ствольной коробке и отсоединённым матерчатым коробом. Взрыв застал пулемётчика за сменой ленты, поэтому он не успел вовремя разглядеть кругляш "лыски" и принял почти треть осколков в себя. Вдруг кусты впереди расцвели огнём, оглушительно грянула длинная очередь. Дальнейшее происходило очень быстро, но для меня время словно остановилось. Повинуясь выработанному за время войны инстинкту, я начал падать на землю. Это произошло, наверное, в тот самый момент, когда подсознание только зафиксировало какое-то движение впереди. Поэтому в момент когда запоздало пришло понимание, что вот сейчас схвачу свинца полной грудью, тело уже распласталось по земле и откатывалось влево. Пули прошили только воздух, а я уже лёжа, направил ствол автомата прямо в слепящую жуть огненного факела и выжал спуск. Две очереди слились в одну, и заглушили болезненный вскрик. Нет, видимо моё время не пришло. Резко поднявшись, я увидел ещё одного американца, но этот лежал навзничь, три пули попали в правое плечо, шею и левый глаз. Пинком отшвырнув автомат от тела иду дальше, но тут всё было кончено. В небольшом овражке, раскинувшись в разных позах лежало ещё трое, со следами работы "ручняка" Варенухи. Одному бойцу совершенно не повезло: тяжёлая пуля вошла в щёку под углом и вырвала человеку кусок лица. Вместо носа и верхней челюсти было сплошное кровавое месиво. Как это получилось не пойму, но смерть явно не была быстрой. Автомат бедняги был снабжён подствольником, видимо его цепануло именно в тот момент, когда он перезаряжал свою артиллерию. Возможно дело было не в пуле, а кусках микрофона сделанного из какого-то полимера. Пуля раздробила его и куски пластика вошли в раневой канал, вызвав такие повреждения. Тронув тангенту вызова, я вызвал пулемётчика, поскольку тот исправно огрызнулся уже меня прижав к земле:

— Бобёр, здесь Рысь. Отставить стрельбу, все клопы уже в минусе. Отставить, повторяю!..

— Е… есть отставить стрельбу.