В меру своего понимания

«Да не нужен он мне!» – хотелось прокричать Витальке, но сам виноват, сам ранее слёзно жаловался Витьке, что через два года его обучение закончено будет, можно на подвиги отправляться, а какие такие подвиги без меча волшебного? Младший брат тоже из-за этого расстроился. Даже тайком у отчима потихоньку выспрашивать стал, если ли где-нибудь что-то подходящее. Однако граф Даглицкий, известный пиромант и ректор Академии магических наук, лишь потрепал пасынка по густым тёмным волосам да после рассказал, что утрачен секрет создания магического оружия. Из таких клинков мало чего на свете осталось и то, что есть, хранится так, что легче с драконом в рукопашной сразиться, нежели пути-подходы к сокровищу искать. Подобное разъяснение Витеньку не устроило. Упрямец он был хоть куда. Поэтому, покуда граф с полугодовалым наследником нянчился, взял да облазил всю библиотеку в замке, даже до запретных родовых книг добрался и потому выход нашёл – повелителя демонов вызвать решился. «Вот уж чай на изнанке реальности умеют ещё клинки зачарованные ковать!» – подумал.

Собственно, зря Виталик себя корил. Для младшего брата его меч давно уже только поводом был, ему бы все свои изыскания подтвердить. Старался же. Столько пыльных фолиантов перерыл… И, если говорить о пыли и уборке, то долго приводить в порядок помещение мальчикам не пришлось. Книги старший брат по полкам пробежался расставил. Младший узором занялся. Весь магический песочек до последней крупинки смёл обратно в банку, всю атрибутику по тряпочкам завернул и в корзину добро сложил, не забывая поверх листы черновиков своих кинуть. Недолго оба трудились. А там в коридор они вышли да в комнату свою направились. Перед сном поругались немного, правда. Но это ничего, сразу и помирились. А после сладко заснули.

Тик-так, тик-так – хохочут часики в библиотеке. А сверху, сидя на огромной люстре, грустно смотрят на бессовестный механизм две человеческие фигурки, ростом не более двух дюймов каждая. Эдакие двухдюймовочки.

***

Люстра в огромной библиотеке милорда Людвига Верфайера, как ни странно, была всего одна. Она висела недалеко от входной двери, как раз над пространством, оставленным свободным ради большего уюта, и находилась между начинающимися стеллажами и креслами для чтения. При этом люстра располагалась высоко, не менее чем шесть метров от пола до неё было, так как библиотека была двухъярусной. Второй этаж комнаты представлял собой неширокий коридор, расположенный по периметру помещения. Туда вели две ажурные лесенки – чудо плотницкого мастерства. Вообще всё вокруг являлось изысканным и богатым. Всё, кроме люстры. Вот уж она выглядела весьма неказисто – обычный кованный круг с грубыми креплениями для свечей. И хотя все свечи присутствовали на своих местах, ни одна из них давно не зажигалась. Во избежание возгорания освещалась библиотека только магическими светильниками. Даже камин и тот был здесь больше для красоты.

Чем дорога была эта люстра роду Верфайеров челядь не понимала. Гости замка тоже о том понятия не имели. Не всякому человеку расскажешь, что некогда круг являлся колесом, на котором был четвертован один из инквизиторов, попытавшийся докопаться до благородного семейства некромантов. Всё-таки служители чистоты магии ещё не утратили своей власти, а потому нынешний граф вовсю изображал из себя исключительно честного пироманта… хм, но не в этом суть. Речь шла о люстре.

Так вот, люстра эта висела как раз над местом, где пасынки лорда узор для призыва повелителя разместили. Ровнёхонько так вышло. Круг на круг наложить если, так ни одна черта за другую не выйдет. И нынче на этой самой люстре восседали две крошечные человеческие фигурки. Он и она.

Он был высок (для своего миниатюрного роста), строен, черноволос, короткострижен, смугл и ясноглаз. Очень красивые глаза у него были. Яркие, голубые, спокойные и сосредоточенные. Черты лица тоже не подвели. Однако мимика и взгляд производили отталкивающее впечатление. А вкупе с тем, что и одет мужчина был во всё чёрное, он казался мрачным, прямо-таки до крайности неприятным человеком. Даже серебряная вышивка на плаще его облик не оживляла.

Она являла собой полную его противоположность. Начать с того, что вовсе женщина, а не мужчина, да закончить тем, что никаким спокойствием от неё не веяло. Руки этой миловидной барышни беспрерывно теребили подол длинного платья пастельно-голубого цвета. Оттенок ужасно не шёл её чрезвычайно бледной коже. Помимо этого, она была боса, длинные русые волосы являли собой нечто несуразное (так растрёпаны были), а зелёно-карие глаза смотрели вниз с явным беспокойством. Если бы одетый в чёрное мужчина не держал эту особу крепко-накрепко, зажимая рот, то она бы закричала во весь голос.

– Успокоилась? – сурово осведомился он и, дождавшись вразумительного кивка, опустил свою руку.

– А-а-а! – тут же заголосила женщина, но, поняв, что на её крик никто не реагирует сама по себе визжать прекратила.