В лучшем виде (ЛП)

Поэтому, когда Эйс дразнит искушением утопить педаль его зверя на беспрепятственной полосе дороги, не сомневайтесь, что я буду в деле. Я забрал у него стартер–ключ, не то, чтобы он нужен был мне, а потом выбрался из машины.

Когда я обогнул заднюю часть машины, я увидел Эйса, неспешно идущего ко мне, в своих джинсах и майке. Улыбка на его лице была такой самодовольной, полной самоуверенности, как будто он понимал, что только что сделал для меня самый лучший подарок на свете – и это правда.

Это будет просто нереально.

Когда мы встретились в задней части машины, он остановился передо мной и потянулся к воротничку моей куртки. Он вздернул материал вверх у моей шеи, потом потрогал середину моих очков перед тем, как толкнуть их вверх по моему носу. А потом коротко поцеловал меня.

– Знаешь, – сказал он, когда поднял голову. – Ты идеально выглядишь для того, чтобы прокатиться на этом плохом мальчике.

Я положил руку на его массивную грудь, разгладил ладонью его майку и спустился вниз по его твердо–каменному прессу.

– На этом плохом мальчике?

– Я имел ввиду свою машину.

– Ох, я определенно знал, о чем ты говорил. Но ты выглядишь, как какая–то влажная мечта в такой одежде, а теперь даешь разрешение прокатиться на твоем Ламборджини. Не уверен, что смогу сдержаться и не накинуться на тебя.

Когда слова сорвались с моих губ, а Эйс отпустил меня, чтобы уйти на пассажирскую сторону, я развернулся, наблюдая за его уходом, и еще одна идея пустила корни в моей голове, пока я шел к водительской стороне машины.

Мы оба забрались в тачку, и как только двери опустились, запирая нас в тесном пространстве, я потянулся через большую фигуру Эйса к ремню и пристегнул его.

Когда он был пристегнут, я поцеловал его ухо и прошептал:

– Спасибо тебе за это. Я позабочусь о ней, – потом я погладил ладонью его промежность и сжал ее. Эйс застонал и откинул голову на подголовник, а я добавил. – А

потом я привезу нас домой и позабочусь о тебе.

Он кивнул и положил свою руку поверх моей, где она лежала между его ног, но я вытащил ее и подмигнул, и устроился на своей половине, решительно намереваясь поехать до того, как наше притяжение дойдет до точки кипения и взорвется.

Я пристегнулся и, едва касаясь, провел ладонями по рулю, как будто он был любовником, и не смог сдержать вздох, который вырвался на свободу.

– Ты собираешься ее заводить? – спросил Эйс, его голос ниже, чем обычно. Теперь стало очевидно, что возбуждение захватило его так же, как и меня, от чего то, что я собирался сделать, стало еще сексуальнее.

Уголок моих губ изогнулся, и я с благоговением ответил:

– Естественно. Именно поэтому я для начала приласкаю ее, – а потом я нажал на кнопку зажигания и позволил рокоту двигателя завибрировать в моем теле, прежде чем он поселиться в нем и запульсирует. Низкий стук мотора затоплял меня, а мое тело отвечало напряжением. Мои яйца поджались, как будто их ласкали, а член начал пульсировать. Я не солгал, когда говорил, что эта машина чистый секс, потому что сидя за рулем мне хотелось залезть в джинсы и сжать свой член у основания, чтобы успокоиться.

Бросив последний взгляд на своего пассажира, я непристойно улыбнулся Эйсу, когда включил передачу и утопил газ. Руль задрожал под моими руками и отправил заряд электричества вверх по моему позвоночнику, когда Ламборджини полетел по пустынной местности, как пуля, вылетевшая из ружья.

От нуля до ста за 2.8 секунды, мощь машины, которую контролировал я, самая охренительная гонка, которую я испытывал. Я кричал и вопил, переключая передачи и продолжая поедать пыль под брюхом машины, когда мы долетели до конца дороги меньше,

чем за три минуты.

Я резко затормозил и остановился, мое сердце грохотало в груди, а руки тряслись. Я

все еще мертвой хваткой держался за руль, а когда бросил взгляд на Эйса, воздух в салоне практически заискрился, зашипел и потрескивал от электричества.

Одна рука Эйса вцепилась в «твою мать» ручку, а мышцы его бицепса бугрились, как будто он вцепился в нее изо всех сил. Но он не был напуган. Ни хрена. Не было ни единого следа страха в его глазах, когда они встретились со мной. Они были полны лихорадочного жара и возбуждения, такой напряженности, какой я никогда не видел прежде. Все тело Эйса казалось напряженным, его грудь тяжело вздымалась и опадала с каждым затрудненным вдохом, что он делал.

Офигеть. Он весь состоял из мышц и силы, пока сидел здесь, в роскошном салоне своей безбожно дорогой тачки, и насколько быстро у меня получилось отстегнуться, я перегнулся через консоль к нему.

Он расслабил свою хватку на ручке в то же время и встретил меня на полпути. Одна из его рук перешла на заднюю часть моей шеи, притягивая меня ближе, а я вцепился в его подбородок, сминая его губы своими.