В ловушке времени

Натаниель успел уже обыскать корму и удостовериться, что Эллен там нет. Не было ее и в салоне под кормой. Он нисколько не волновался за Туву, — насколько он понимал, она снова была в рубке у Винснеса, — но Эллен, Эллен… Сердце его стеснилось от страха. Наверняка Бент в конце концов образумился и вернулся в машинное отделение, но Ингвар с Эгилем все еще были здесь. А Эллен такая маленькая и хрупкая, как ей устоять против всего этого — и остервенелых братьев, и разъяренной стихии. Самого его только что чудом не смыла гигантская волна, а как же Эллен?

Наугад он направился было в носовую часть, безо всякой надежды найти там Эллен, и тут вдруг в утробе «Стеллы» раздался зловещий скрежет. Ее перестало швырять из стороны в сторону, она чуть-чуть наклонилась и замерла. Паром сел на мель.

«Боже милостивый, — подумал Натаниель. — Неужто мы у самой скалы?»

И тут только он обнаружил, что куда ни глянь, повсюду вздымаются кипящие волны. Оправившись от первого шока, который поверг ее в состояние оцепенения, «Стелла», пригвожденная к подводному рифу, принялась беспомощно раскачиваться взад и вперед. Скоро в пробоину начнет заливаться вода…

Гривастая ледяная волна захлестнула палубу. Натаниель с трудом удержался на ногах, он был не в силах ничего разглядеть. Внезапно ему почудилось, будто кто-то слабо его окликнул. Не может быть, чтобы это была Эллен!

Да, это была она! Его охватило чувство безграничного счастья. Она стояла прямо как солдатик, вцепившись в какой-то крепежный шест, мокрая до последней нитки, но это была она! Живая и невредимая!

Тут Натаниель заметил еще кое-что. То, что Эллен приняла за вездесущий свет маяка. Светил не только маяк, — к ним плыло какое-то судно, и судя по скорости, с какой оно приближалось, это наверняка был сторожевой катер. Должно быть, они кое-что заподозрили, когда Винснес не позвонил с островов, а может быть, их предупредила Мэри. Она-то знала, что в этот последний рейс на старой «Стелле» творится что-то неладное.

У Натаниеля отлегло на душе. Всего минуту назад он не видел выхода из сложившейся ситуации, теперь же все было иначе. Улучив относительно спокойный момент, он бросился через всю палубу к Эллен.

Он обнял ее и, ухватившись за железную трубу позади нее, крепко прижал к груди.

— Любимая, я так за тебя боялся, — прокричал он ей в ухо, когда их накрыла очередная волна. — Я думал, тебя уже нет в живых.

Щека его была мокрая, ледяная, соленая, но Эллен чувствовала, как от нее исходит тепло. Ее обнимали его сильные руки, он был с ней рядом — все остальное не имело значения.

— А я думала, что погиб ты, — жалобно прокричала она в ответ.

Она хотела отпустить шест, но закоченевшие пальцы не слушались. Она насилу их разогнула.

Натаниель нагнулся и заглянул ей в лицо, в глаза, которые были сейчас так близко. От радости у него даже закружилась голова.

В перерыве между двумя валами он крикнул ей:

— К нам идет сторожевой катер. Вот увидишь, все будет хорошо.

— А Тува?

— По-моему, в безопасности.

Она одарила его сияющей улыбкой, такое она испытывала счастье и облегчение. Вдруг она переменилась в лице, хотела было закричать, но крик застыл у нее на губах.

Она увидела, как в темноте за спиной у Натаниеля бледной тенью возник Ингвар Странн и угрожающе занес над ним руку. Натаниель испуганно оглянулся, но не успел увернуться — тонкий железный прут стеганул его по плечу и задел предплечье. Боль была до того нестерпимой, что он невольно отпустил Эллен. В тот же миг под напором огромной волны паром завалился набок; Натаниелю и Ингвару Странну удалось все же за что-то уцепиться, ну а Эллен, ту швырнуло кувырком за борт, прямо в яростные, студеные волны.

Натаниель упал на поврежденное плечо. Он что было сил ухватился здоровой рукой за якорную цепь и почувствовал, как в глазах у него темнеет. Он отчаянно боролся с подступающей дурнотой.

«Мы были так близко, — подумал он. — Я не поцеловал ее, но если бы речь не шла о спасении наших жизней, я бы наверняка это сделал. А если мысли и желания имеют силу — значит, злое пророчество все-таки сбылось. Вот я и узнал, кто последняя жертва „Стеллы“.

Знание это причиняло невыносимую, смертельную боль. Сознание Натаниеля снова начала заволакивать тьма, пальцы, сжимавшие якорную цепь, разжались, рука бессильно упала.

С немалым трудом большой и быстрый сторожевой катер пришвартовался к наглотавшейся воды «Стелле». Команда тем временем успела разглядеть странного вида девушку, которая старательно обвязывала якорной цепью лежащего на корме мужчину; потом она перешла на нос и склонилась над другим мужчиной, с таким видом, словно собиралась столкнуть его за борт. Тут она заметила стоящий бок о бок с паромом катер, — когда они перешли на «Стеллу», ее уж и след простыл.

Винснес спустился к ним навстречу с капитанского мостика. На счету была каждая секунда, и потому разговор вышел кратким.

— Мэри Йонсен забила тревогу. Сколько вас? — спросил начальник сторожевой службы, в то время как его люди отвязывали Натаниеля.